— Разве это не так?
— Он не плохой, но далеко не лучший.
— Зачем же ты поставил его с сильным противником?
— Он сам его выбрал.
— Ты сделал анализ «фени», как обещал?
— Только недавно мне принесли.
— И что?
Турсункул пожал плечами:
— Как и всякий наркотик, как алкоголь: нормальная доза — возбуждает на любовь, небольшой перебор — дает силу, энергию, чрезмерное употребление чревато непредсказуемыми последствиями. Но кто мог предположить… Хотя медикам надо еще доказать, что парень сошел с ума от передозировки.
Клеопатра поднялась с кресла и стала ходить по кабинету. Потом остановилась напротив Турсункула:
— Надо прикрывать лавочку.
— Да вы что, хозяйка? Столько вложили в это дело, и такой дает навар! Выкрутимся как-нибудь, не впервой.
— Как ты выкрутишься, когда вся милиция Москвы и Подмосковья поставлена на ноги, радио и телевидение только и твердят об этом? Тут никакой суммой не откупишься, милиция ради престижа сделает все, чтобы докопаться до истины.
— Не преувеличивайте, хозяйка. С наркотой московские менты давно борются, и главное у них направление — отлавливать наркокурьеров из Афганистана и Таджикистана. Поверьте мне, у меня точные сведения. А то, что «феня» производится в Подмосковье, это только предположение капитана Чернова. Не надо пока суетиться. Вот прояснится обстановка, тогда решим, что делать.
— Я хочу съездить на похороны Подзольниковых. Выразить соболезнование, и, возможно, кое-что узнаю.
— Ни в коем случае! — запротестовал Турсункул. — Алевтина может догадываться, откуда ветер дует.
— Почему?
Турсункул виновато пожал плечами:
— Виноват я, хозяйка. Бес попутал…
— Ты использовал «феню», чтобы трахнуть ее?
— Говорю же — бес попутал.
— Ну, шакал. Ну, кобелина! Мало тебе других женщин? На вице-мэра позарился. Разве я для тебя завела дружбу с ней?! И вон чего натворил. — Она снова нервно прошлась по кабинету. И снова остановилась напротив, прожигая его гневно горящими глазами. — Ну, смотри у меня! Выкручивайся как можешь. Если жареным запахнет, ты первый сгоришь.
Глава 20
Испанские каникулы
После смерти Игоря Подзольникова Клеопатра особенно привязалась к дочке Ильина. Что же касается Светы, то она души не чаяла в новой жене отца.
Возвращаясь из банка, Алексей несколько раз заставал дома одну и ту же картину: Клеопатра и Света лежали на тахте перед камином. Света клала на ее живот свою голову, и они молчали.
Алексей от души радовался их дружбе, старался не нарушить их идиллии, уходил на кухню, а Света, когда он вдруг появлялся, даже ухом не вела.
Практически Света переселилась к ним в дом. Наташа поначалу возражала, не хотела отдавать девочку, грозила бывшему мужу судом и всяческими неприятностями, но за дело взялась сама Клеопатра, и с помощью кругленькой суммы в баксах, от которой Наташа только изумленно разинула рот, не в силах вымолвить ни слова, погасила конфликт. Но погасить конфликт с милицией теперь никак не удастся; производство «фени» надо свернуть.