Она отрицательно покачала головой. Ей было стыдно. Казалось, что каждому известно о том, что с ней произошло ночью.
…В Грозном отца Вано Маша не нашла и стала проституткой. Потом началась война. Все русскоязычное население покинуло Чечню. Девочка добралась до Москвы, прибилась к стае таких же маленьких товарок. Ночевали они в подвалах, зимой грелись у труб теплотрассы и вентиляционных решеток метро. Подворовывали, пристрастились к наркотикам.
Все, что Маше удавалось заработать, она тратила на зелье.
В Москве ее несколько раз вылавливали во время милицейской облавы, помещали в детский приемник, пытались взять на попечение разные благотворительные организации, однако Маша каждый раз убегала. И дело было вовсе не в стремлении к свободе. Просто она понимала, что за стенами интерната ей придется распрощаться с «феней», а это было выше ее сил.
Постепенно она сформировалась в миловидную девушку, несмотря на условия, умудрялась следить за своей внешностью. На нее заглядывались многие мужчины, иногда делали серьезные предложения, но Мария их бездумно отвергала. Ее интересовали только деньги. Дилеры, шнырявшие у трех вокзалов, стали ее добрыми знакомыми, и ей, как постоянной покупательнице, делали скидки.
Здесь, на перроне, и встретил ее случайно возвращавшийся на родину Вано. К тому времени он был уже наркодилером, и у него в запасе всегда была «феня».
Счастливчик предложил ей бросить занятие проституцией и быть с ним вместе, соединить судьбы.
— Я бы и рада, — сказала Маша, — но вряд ли это получится.
— Ты о деньгах? У меня хватит на двоих.
— Дело не в деньгах… Понимаешь, Вано, меня тут, в Москве, каждая собака знает. И девочки, и… клиенты. Мне нужно полностью сменить обстановку.
Вано задумался.
— Ты права, — сказал он. — Давай уедем в Питер. Там я сниму квартиру, есть там у меня одна на примете.
Маша согласилась.
Вано снял на Васильевском двухкомнатную квартиру, правда, обшарпанную. Знакомые ленинградские дилеры помогли ее обустроить. Вот так и появились у Счастливчика впервые в жизни и жена, и дом.
Теперь он мчался туда на всех парах, а рядом сидел болтливый Леха.
Маша встретила их радушно. Все, что было в холодильнике, она выставила на стол, быстро приготовила горячее. Посидели, выпили, поговорили о жизни в Питере.
Когда супруги наконец остались одни, Вано рассказал ей о последней своей одиссее.
— Значит, все деньги у тебя?
— О чем и речь, Машка, — прошептал Вано. — Я что надумал… Деньги заберем себе, уедем в Тбилиси. Там нас не найдут, другое государство. И заживем счастливо.
— А Леха? — спросила Маша.