— Да здесь, под землей, один хрен, что полночь, что полдень, — ответил его собеседник Ерохин, по прозвищу Ероха.
— Оно так, а все же полночь — самое время чертей и ведьм.
— Насчет чертей — правильно, а вот ведьм, то бишь баб, у нас в правлении, слава богу, нет, — сказал Ерохин.
К ним подошел Зураб Сихашвили, красивый, статный грузин.
— Вы, кажется, говорите о дамах, господа? — высоким звонким голосом спросил Зураб, уловив последнюю фразу.
— Да вот, говорю, хорошо, что баб в правлении нет.
— А может, «Эдельвейсом» заправляет женщина?! — сказал Громада.
— Глупости, — усмехнулся Ероха.
— Почему?
— Баба не смогла бы так закрутить гайки.
— А ты как думаешь, Зураб? — посмотрел Громада на Сихашвили.
Грузин задумался;
— Все может быть.
— Только не в нашем деле.
— Именно в нашем деле! — произнес Громада. — Баба такое может придумать, что нам, мужикам, сроду не догадаться.
— А ведь ты, Александр Терентьевич, прав, — сверкнул глазами Зураб.
— Ладно, хватит травить, — оборвал разговор Громада, и все трое посмотрели на старинные напольные часы.
До совещания оставалось пятнадцать минут. В зал по одному входили члены правления.
К беседующим присоединился Бармен — так все звали начальника службы безопасности, настоящего его имени не знал никто.
— Наверное, и на этот раз мы не увидим нашего генерального, — сказал Бармен.
— Похоже на то, — кивнул Громада.
— А какая нам разница, увидим — не увидим? — произнес Зураб. — Лишь бы дело шло, а командует пускай циркулярами.
— Да в том-то и дело, что все пошло через пень-колоду, — ответил Ероха. — Прокол за проколом.
— Может, менты лучше работать начали, — сказал Зураб.
— Ага, и в нашу среду внедрили ментовскую суку. Вот он и продает нас с потрохами, — добавил Громада.
— А может, настоящего шефа давно ликвидировали, а «Эдельвейсом» командует какая-нибудь конкурирующая группировка, которая хочет прибрать к рукам синдикат, — предположил Бармен. — Отсюда и все наши провалы.
— А провалы-то наши им, конкурентам, зачем? — спросил Зураб.
— Молодой ты, Зураб. Как червь яблоко пожирает? Пробирается внутрь и лишает его жизненных соков. Яблоко падает, и тогда червь догрызает его до конца. Так же и с синдикатом. Предприятие обесценивают, а потом и прибирают к рукам. За копейки. Это называется искусственное банкротство.
— Но если шефа нет — кто же нам циркуляры присылает? — не отставал Зураб.
— Кто, кто! Почем я знаю, кто? Может, тот самый мент, который внедрился в синдикат, — ответил Бармен.