— Не надо, — Линкс попятилась и споткнулась об обломки, едва не упав.
— Лекс, оставь нас, пожалуйста, — попросил парня его крестный, не сводя с девушки взгляда.
— Хорошо, — пожав плечами, тот вышел, прикрыв за собой дверь, и обижено поджав губы. Почему-то он обиделся на них обоих и, понурив голову, пошел в библиотеку.
— Мели, ты… — мужчина дождался, когда парнишка уйдет подальше, и начал говорить так горячо, как только умел. — Ты видела мои мысли?
— Да… И, — она была невероятно бледна. — И мне нужно время, чтобы… чтобы…
— Что ты увидела, Мели? — он наступал, настаивая на своём. — Что?.. Что тебя так напугало?.. Ты увидела те мысли, которые касаются тебя лично?.. Мели? — Каникс шагнул к ней, требуя ответа. Девушка отступала, пятясь.
— Да… но… Не надо, — она уперлась спиной в стену. Её рука искала ручку дверь. Наконец, она нащупала её. Ухватившись, девушка дернула её на себя, но дверь не поддалась.
— Не получается? И не получиться… Говори! — он коснулся пальцев Мелиссы. Линкс отдернула руку, побледнев ещё больше. — Прошу тебя, говори, — взмолился хозяин Серебряного единорога. Его гостья начала медленно сползать по стене.
— Я… я увидела то, что ты представляешь, ко… когда думаешь обо мне… И… — ей удалось взять себя в руки.
— Мели, ты мне нравишься… и я не могу не думать о тебе так, — Каникс с трудом подбирал слова: правда давалась ему с трудом.
— Я… я… я понимаю… Это, наверное, так и должно быть… Ведь так? — она осмелилась поднять взгляд и с надеждой посмотрела ему в глаза.
— Да… И что ещё? — он знал её слишком хорошо.
— Мне стыдно за то, что было в марте… Я вела себя… Я отвратительно вела себя… как… как мартовская кошка, — она опустила голову и вся сжалась, стараясь подавить рыдание.
— Мели, — Себастьян позвал её, нежно коснувшись маленьких плеч. — Мели, посмотри на меня, — она послушно подняла голову. — Я люблю тебя… Я хочу, чтобы всё было правильно. В свое время после того, как…
— Да, конечно… Я понимаю, — сначала она облегченно вздохнула, но тут же снова дернулась от чужой мысли, проникшей её в голову. — Но…
— Мели, остановись, пожалуйста. Давай займемся твоей рукой, — Каникс втолкнул девушку в ванну. Затрещала ткань: он оторвал рукав. — Мели, а это что? — мужчина задохнулся, едва задев нечто вроде красного стержня, торчавшего из раны: его утягивало в её мысли.
— О Боги! — воскликнула Линкс и накрыла его руку своей. Последовала сине-зеленая вспышка, состоящая из миллиона ярких искр. — Ой!
— Ой! — Каникс потер руку.
— Обожгло? — трагически изогнулись брови девушки. Её руки накрыли его ладони, и ласковое тепло устремилось от неё к нему, грея кожу ожога.