Попрощавшись возле студии, Себастиан назвал примерное время, во сколько они закончат, и ушел на репетицию. Стоило признать, работать над фильмом ему нравилось гораздо больше, чем над постановкой в театре. Живые декорации, много людей, профессиональный грим и костюмы, а главное — если повторение строчек и было, то не тошнотворно бесконечное.
Актеры быстро прониклись Себастианом, и хотя не всем он пришелся по душе, у него появилось достаточное количество приятелей. Эллиотт тоже не отставал от них, и как только Себастиан заходил на площадку, подносил ему кофе и какую-нибудь закуску. Это было приятно, но немного странно, ведь именно из-за него произошла самая крупная ссора с Хантером. Эллиотт, конечно же, ни о чем не знал, да и Себастиан ему рассказывать не собирался, но решить, как вести себя с ним теперь, не мог. А Эллиотт, словно чувствуя, что что-то не так, старался быть как можно лучше, чем совершенно сбивал Себастиана с толку. Прямо, как когда Себастиан разрывался между Блейном и Хантером. В тот раз Хантер выиграл. Оставалось надеяться, что и теперь победа будет за ним. По крайней мере, Себастиану этого очень хотелось.
— Видел последние новости? — спросил Эллиотт во время одного из перерывов. На недоуменный взгляд, он протянул Себастиану газету. На первой странице красовалась фотография Куинн и Рейчел, которые целовались за сценой в театре.
Себастиан тут же резко вырвал газету из рук Эллиотта и округлившимися глазами уставился на снимок. С его губ сорвался истерический смешок, который был вызван отнюдь не весельем. Ему было наплевать, что происходит между Куинн и Рейчел, но для Хантера это могло оказаться очень плохим стечением обстоятельств. Очень и очень отвратительным. Оставалось надеяться, что мистер Кларингтон эту газету не получает и останется в прекрасном неведении.
— Им стоило быть поаккуратнее, а то кто знает, во что это может вылиться, — цокнул языком Эллиотт.
— Я могу забрать газету себе? — спросил Себастиан, с трудом сглатывая, и Эллиотт кивнул. Лучше бы он вообще ничего не видел, а теперь ему придется рассказать обо всем Хантеру. И он не знал, как получше преподнести эту новость.
— Эй, все нормально? — обеспокоенно спросил Эллиотт, заметив, как Себастиан побледнел.
— Да, все хорошо, конечно, — Себастиан кивнул и сунул газету в сумку. Больше о ней они не разговаривали, хотя она продолжала напоминать о себе каждую секунду, словно пистолет, приставленный к затылку.
Если с Эллиоттом забыть о фотографии удавалось, хоть и с трудом, то как только Себастиан снова сел в машину к Хантеру в конце дня, то понял, что удержаться от разговора не удастся.