— Он будет, но позже. Он ведь работает, — Куинн пожала плечами и потянулась за сигаретами. — Расслабься, мы же в баре. Выпей, потанцуй, — она махнула рукой в сторону сцены и танцевальной зоны перед ней. — Ты ведь не один, пригласи кого-нибудь, — она улыбнулась, а Себастиан наклонился к ней ближе и сильно сжал локоть.
— Твои попытки свести меня с Эллиоттом, чтобы отвернуть Хантера от меня, смехотворны. Я никогда ему не изменю и не собираюсь, — прорычал он ей на ухо, с удовольствием замечая, как Куинн напряглась. — И мы бы прекрасно разобрались без тебя. Что? Мечтаешь завести с ним ребеночка, когда от меня избавишься? Думаешь, он только этого и ждет? Да, тот разговор подслушать не смог только реально глухой, — Себастиан резко отпустил ее руку, на которой уже краснели следы его пальцев, и откинулся на диван.
— Это тебя не касается, — ледяным тоном отозвалась Куинн, и Себастиан фыркнул. Как же, не касается, она ведь говорит о его парне.
Наконец вернулся Броди и поставил перед ними пять Лонг-Айлендов. Как только Себастиан сделал небольшой глоток, то понял, что такого вкусного коктейля он еще не пробовал. Да, стоило отдать Броди должное, его идея прийти сюда была и правда хороша. Хотя бы из-за этого коктейля.
— Ладно, допустим, здесь и не так уж плохо, — в итоге согласился Себастиан, хотя на душе до сих пор скребли кошки. — Но все же. Я хочу, нет, я требую, чтобы ты, Фабрей, наконец сказала мне, где…
— Напитки за мой счет! — громко произнес Броди, и вопрос Себастиана потонул в общем ликовании. Взглянув на веселившихся приятелей, которых, в принципе, даже ими назвать было сложно, Себастиан понял, что его голос так и не будет услышан, и, по всей видимости, иного выхода у него не останется. Он слишком долго переживал и нервничал, надо хоть когда-то расслабляться.
После второго, а может, и третьего, Себастиан перестал ненавидеть весь мир. Когда он напивался, настроение его поднималось, и казалось, что он может горы свернуть, вдохновение било через край. А главное, он не мог перестать просто безостановочно рассказывать совершенно незнакомым людям все, что было у него на уме.
— И тогда я понял, что не могу… не могу позволить ему отнять у меня Хантера, — слегка заплетающимся языком твердил он сидевшему напротив Броди. — Это ведь получилось бы, что мы снова под контролем, снова не одни. В Нью-Йорке было лучшее время, что мы провели вместе, лучшее, — он медленно повторил последнее слово и подпер голову рукой, опираясь о стол. — Почему нельзя вернуть все, как было?
— А как же деньги? Его дядя ведь предлагал вам деньги, так почему ты не сказал ему об этом? — недоумевал Броди. Наверное, его не интересовало в этой истории ничего, кроме финансовой части, и Себастиан задумался. А ведь и правда, он мог сказать Хантеру, что дядя предлагал помощь, материальную. Но тогда тот снова бы завел песню про дом, а это не входило в планы Себастиана.