А Мартынов неудержимо расплывался в улыбке, переходящей в торжествующий смех.
– Сбылось! – прокричал он, воздев к небесам длинные руки. – Все сбылось!..
* * *
Слейтон обвел слушателей взглядом. Откашлялся значительно.
– Здесь я подхожу к самому трудному месту рассказа, – объявил он. – Не знаю, смогу ли я объяснить то, что понимаю.
– Но вы уж постарайтесь, – улыбнулась Вивиан.
– Гм… Сразу хочу предупредить, что это может показаться невероятным. Но я успел убедиться, что это правда. И сейчас попробую убедить вас.
Итак, Мартынов возопил: «Сбылось!..» – и еще много чего орал сумбурного, восторженного и нелепого. А Слейтон не приставал с расспросами, ждал, понимая, что надо выложиться, выкричаться. И верно, Мартынов прокричался, сел, точнее, плюхнулся на землю и уставился на товарища устало, счастливо и глупо.
– Все сбылось, – повторил он.
Вот здесь, конечно, Слейтон попросил объяснений. И получил их. Правда, заставить себя поверить в них было трудно, настолько разительно они отличались от того, что привык думать об устройстве мироздания цивилизованный человек XX столетия.
Все началось много, много лет назад, когда гимназисту Саше Мартынову попалась в руки книга английского писателя Герберта Уэллса «Война миров» – о нашествии на землю марсиан, их битвах с землянами и неожиданной гибели. Саша от повести оторваться не мог, проглотил ее в один день и потом еще неделю перечитывал: то одно место, то другое, то все сразу. И ходил ошалевший, почти наяву переживая грандиозные картины сражений человеческой техники с гигантскими шагающими машинами марсиан.
С этого момента началось его увлечение астрономией.
Конечно, пылкая тяга к космосу была наивным ребячеством – ну а чем она еще должна быть у подростка?.. Но из этого детского увлечения стали вырастать по-настоящему серьезные вопросы.
Собственно, главный вопрос был один, другое дело, что он распадался на множество подчиненных, похоже на то, как большой поток разбегается на ручейки. Вот он, этот вопрос: почему в огромном космосе до сих пор реально не обнаружено никаких признаков не то что разумной, цивилизованной, техногенной, а вообще самой элементарной жизни: бацилл, бактерий, амеб и тому подобного?..
Прочтя «Войну миров», гимназист воспринял как нечто само собой разумеющееся идею марсиан – или, скажем шире, идею внеземных жизни и разума. Ведь это же совершенно естественно, – если мировое пространство полно звездных систем, а соответственно, планет, то по законам вероятности, обитаемых планет, подобных Земле, тоже должно быть немало. Так где же они, где их обитатели?..