Так и вышло.
Комиссар III ранга был высокий худощавый человек с неприятным давящим взглядом. Случалось, на оперативных совещаниях Борисов чувствовал темную силу этого взгляда, стараясь не попадаться на глаза, но сейчас этого избежать было нельзя, и топографа пробрало куда сильнее… Он сразу вспомнил слухи, что ходили про Бокия: что он чуть ли не медиум, владеет тайными знаниями и умениями и что, встречаясь на конспиративных квартирах, он и генеральный комиссар госбезопасности Ягода проделывают нечто такое, о чем простому смертному лучше не знать…
Не успело все это промелькнуть в мыслях, как хозяин кабинета вдруг переменился. Исчезла тяжесть из взгляда, он стал ясным, приветливым, улыбка сделала лицо совсем другим – точно два разных человека успели побывать перед подчиненными в течение секунды.
– Ну-с, Василий Сергеевич, присаживайтесь. Не хотите ли чаю?
По неуловимому движению бровей и век майора Борисов понял, что отказываться не стоит.
– Благодарю. С удовольствием.
Комиссар III ранга улыбнулся шире:
– Превосходно. Разговор предстоит долгий, серьезный, лучше провести его в режиме товарищеского чаепития…
* * *
– …Ну вот, собственно, так.
Интонацией Борисов подвел некую промежуточную черту после рассказа о том, как в беседе в комиссарском кабинете он узнал примерно то же, что в свое время и в своем месте узнал Бродманн. Что в Центральной Африке есть загадочное место… бла-бла-бла… и что следует туда проникнуть. И что эта задача доверена ему, Василию Борисову.
Далее он рассказал, как разрабатывалась легенда «Борисов-эмигрант» и сама операция. Разговор у Бокия состоялся в конце зимы прошлого года, более месяца потребовалось на отработку легенды, подготовку документов, нелегальный переход китайской границы… Через полгода в русской диаспоре Харбина Борисов чувствовал себя вполне уверенно. Покрутившись, пообтеревшись, примелькавшись там, он под католическое Рождество отправился голландским пароходом в Гавр, встретил в Индийском океане новый, 1937 год и к православному Рождеству был в Париже.
Здесь у него имелся контакт: владелец маленькой часовой мастерской близ площади Клиши, давний агент советской разведки, работавший как за деньги, так и за идею – одно с другим у него сочеталось самым преотличным образом. Борисову показалось, что на него ремесленник смотрит как-то особо пристально, словно сравнивает его с кем-то… Но показалось или не показалось, а работу свою часовщик выполнил безупречно: сперва пристроил Борисова в геолого-разведочную компанию, потом счастливым случаем подвернулся Ланжилле, что можно было расценить как подарок судьбы. Срочно собравшись, Борисов отбыл в Африку.