– О! – Часовщик вскинул брови. – А вы собрались исчезнуть?
– Непременно, – весело подтвердил разведчик. – Я к этому давно готов, пути отхода имеются. Благо свет велик! А вы живите, как жили, ничего не бойтесь, но помните: язык за зубами! Это ваша единственная гарантия. Все! Прощайте.
И он исчез, как обещал.
Борисов, запомнив письмо чуть ли не наизусть, скомкал листки, чиркнул спичкой… и рукопись сгорела дотла, вопреки расхожей премудрости.
Все! Он сознавал, что не письмо сейчас сжигает, он сжигает мосты с прежней жизнью. Нет, безусловно, новое руководство в Москве узнает, что есть такой вот Борисов, заброшенный в Экваториальную Африку с такой-то целью. Но как к нему добраться, как найти ветра в поле, иголку в стогу сена – вот в чем штука. Так что остался он наедине с огромным чужим миром, жизнь идет, и что будет, и что делать?..
В этот миг внутренний голос подсказал ему, что лучше не делать ничего. Жить как жил. Все само собой решится, сложится как надо. Ведь судьба умнее нас.
И так оно и сложилось. Американская экспедиция точно с неба свалилась, чтобы привести Борисова точно туда, куда он и хотел. Хотел?.. Да. Если честно признаться себе, то хотел. Только он перестал быть агентом НКВД СССР и действовал на свой страх и риск.
– Страха пока не ведал, скажу честно, – усмехнулся он. – А риск… ну что же риск! Кто не рискует, тот не выигрывает.
Когда советский разведчик завершил повесть, солнце стало довольно высоко, а желудки и докладчика, и слушателей стиснуло желание завтрака, что Реджинальд не преминул озвучить:
– Ну что, господа, карты раскрыты, пора и подзаправиться?.. Думаю, возражений нет.
Организацию завтрака возглавила Вивиан, к делу привлекли рядовой состав, не забыли и об охране. А между интеллектуальными силами экспедиции сами собой разгорелись разноязыкие дебаты.
Общий вывод: слухи подтвердились. Две экспедиции, объединившись, отыскали африканскую аномалию. Это базовый тезис. Дальше: данная аномалия, очевидно, носит пространственно-временной характер, здесь в петле времени каким-то не вполне объяснимым образом сохранился биогеоценоз давным-давно минувших времен, от него отклонился вектор эволюции. Причем граница между этой реликтовой зоной и остальным земным миром – не горы или рвы, но нечто более тонкое, касающееся психики, приближаясь к этой границе, нечто странное переживают не только люди, но и животные – причем их инстинкты, не разжиженные разумом, могут улавливать это лучше, и они испуганно шарахаются подальше от этой границы… Ну и, конечно, слухи об этом не могли не достичь местных жителей!