ощутил какой-то незнакомый запах. Пол был сделан из стеблей пальмовых листьев, положен поверх тесно уложенных балок. Потолка как такового не было, его заменяли поставленные конусом стропила, покрытые соломой. Я долго и с интересом смотрел на эту солому. В одном из углов стоял старинный круглый стол, а у стен большой сейф. На полу — яркие цветные соломенные циновки. Большая часть помещения отдана в распоряжение низких, удобных, но слегка обтрепанных кресел и диванчиков; около каждого — низкий столик. Мужчине в таком доме должно быть уютно, особенно если в руке еще есть стакан с виски.
Старик — эти седые усы и борода все время сбивали меня на такое определение — был большим книголюбом.
— Садитесь, садитесь, чувствуйте себя как дома. Хотите выпить? Конечно, что я спрашиваю, выпить в первую очередь. Вам это просто необходимо, просто необходимо.— Он схватил колокольчик и затрезвонил им с такой силой, как будто хотел проверить на прочность. Потом поставил его на место и взглянул на меня. С лишком рано для виски, наверное.
Сегодня не слишком.
— А вы, юная леди? Может быть, бренди? А? Бренди?
— Благодарю вас.— Мари одарила его такой улыбкой, какой я еще ни разу не удостаивался. У старика даже пальцы ног от блаженства скрючились, это я заметил.— Вы так добры.
Я стал постепенно приходить к выводу, что суетливое тарахтенье и бесконечное повторение слов и фраз входили в его манеру разговора. Если нам придется задержаться, это станет довольно назойливым придатком нашего существования. И вдруг мне эта манера и сам голос показались отдаленно знакомыми, но в это время появился юноша китаец. Очень маленького роста, худой, в шортах цвета хаки. Мускулы лица он, вероятно, использовал только для изображения бесстрастной невозмутимости, потому что ни один из них не дрогнул, когда он увидел нас.
— Ага, Томми, вот и ты. У нас гости, Томми. Принеси-ка нам выпить. Бренди для дамы, большой стакан виски для джентльмена и... так, дай подумать... Да, пожалуй, полпорции для меня. А после этого, вероятно, ванна для леди.— С меня, он, наверное, решил, хватит и бритья.— Потом завтрак. Вы еще не завтракали?
Я тут же заверил его, что мы не успели сегодня позавтракать.
— Превосходно, превосходно! — Тут он заметил двоих туземцев, которые стояли снаружи на белой гальке с нашими канистрами, и вопросительно поднял мохнатую бровь.— Что там?
— Наша одежда.
— Неужели? Да, да, конечно, понимаю. Одежда.— Свое мнение по поводу нашего эксцентричного выбора чемоданов он решил оставить при себе и пошел к двери. — Оставь их здесь, Джеймс. Вы прекрасно поработали, оба. Позже поговорим.