— Прекрасней? Ничего. А что ты читаешь?
— Книгу о Фиджи. Очень интересно.— Она кивнула на стопку книг на тумбочке подле кровати.— Тут еще есть о Фиджи и кое-что по археологии. Их принес Томми-китаец. Тебе тоже не мешало бы их прочитать.
— Как-нибудь в другой раз. Как ты себя чувствуешь?
— Все-таки нашел время поинтересоваться?
Я нахмурился и кивком головы указал назад. Она тут же поняла.
— Ах, прости, дорогой! — Этакое искреннее сожаление. Прекрасно сыграно.— Я не должна была так говорить. Мне лучше, гораздо лучше. Честное слово. А как ты погулял? — Вопрос тоже задан вовремя и с той же превосходной наивной интонацией любящей женушки.
Я уже дошел до середины своего рассказа о прогулке, как в дверь легонько постучали, и мы услышали покашливание Уизерспуна. По моим подсчетам он простоял за дверью минуты три. Когда дверь открылась, я увидел за его спиной две атлетические фигуры Джона и Джеймса, знакомых фиджийцев.
— Добрый вечер, миссис Бентолл, добрый вечер. Как вы себя чувствуете? Лучше? Неужели? Как я рад! Да, конечно, вы и выглядите гораздо лучше.— Взгляд его упал на книги и сразу потемнел.— Откуда эта литература, миссис Бентолл?
— Надеюсь, что я не сделала ничего недозволенного, профессор Уизерспун? — заволновалась Мари.— Я попросила Томми принести что-нибудь почитать, вот он и принес. Я только взялась за первую книгу...
— Это редкие и очень ценные издания. Очень редкие, очень редкие. Личная библиотека, знаете ли... Вообще археологи такой народ... Не слишком любят давать книги. Томми не имел никакого права... Впрочем, не обращайте внимания. У меня прекрасная подборка беллетристики: драмы, детективы, можете брать все, что вам угодно.— Он улыбнулся, и мы поняли, что инцидент исчерпан.— А я принес вам хорошую новость. Вы с мужем можете располагаться в доме для гостей на весь срок вашего пребывания. Джон и Джеймс сегодня весь день его чистили и мыли.
— О, профессор! — Мари пылко схватила его руку.— Вы так добры. Даже не знаю, как вас благодарить!
— Никакой благодарности, дорогая моя, никакой благодарности.— Он погладил ее по руке и задержал в своей гораздо дольше необходимого, раз в десять дольше. — Мне просто подумалось, что вам захочется остаться наедине.— Он так сморщился, что можно было решить, будто у него начался приступ желудочных колик, но на самом деле он таким образом изображал лукавое кокетство. — Вы ведь недавно женаты. А теперь, скажите, миссис Бентолл, хватит ли у вас сил прийти к нам сегодня на ужин?
Как ей удалось заметить мое едва заметное отрицательное покручивание головой, не представляю. Она за все время ни разу даже не взглянула в мою сторону. И тем не менее: