— Пустошь Демона, возникшая семьсот лет назад — дело рук Вахираза, — я усмехнулся, видя, как спокойствие на их лицах сменяется удивлением. — Да, Вахираз — демон. Его душа во мне.
— Это невозможно, — возразила Алая. — Все демоны, вселявшиеся в чужие тела, всегда подчиняли разум носителя своей воле.
— Согласна, — добавила Орила. — Я слышала истории об одержимых — все до единой — жуткие, и, к счастью, я ни на одного из них не наткнулась.
— Да, — я кивнул. — Не будь я Вахиразом, со мной случилось бы то же самое — стал бы обычным одержимым.
На лицах девушек теперь была смесь изумления и страха. Изумления, на мою радость, оказалось больше. Страх всего лишь тлел слабой искрой в глубине их глаз. И я не собирался превращать его во всепожирающий пожар.
— Вам нечего бояться. Я владею собой. Хоть и не понимаю почему, — я одарил моих спутниц тёплой улыбкой. — Так что Фахиса отчасти была права, называя меня Вахиразом. Но в то же время — я Шаин.
— Человек и демон делят одно тело… немыслимо, — выдохнула Алая.
Я пожал плечами и снова улыбнулся.
Только теперь любимая смотрела на меня более настороженно.
— Шаин, я знаю, как демоны в мужском обличье влияют на женщин, — продолжила она.
Ну вот. Теперь я ступаю на шаткий канат, покачивающийся над пропастью под порывами ветра. Нужно говорить уверенно и в то же время взвешивать каждое слово.
— Ты всё верно поняла. Хочешь — верь… или не верь, но я не инкуб.
— Теперь я понимаю, откуда взялось это желание, эти чувства к тебе! — Орила гневно сверкнула глазами, скривив губы и оглядев меня снизу вверх.
— Но тебе ведь было хорошо, — напомнил я. — И мне с вами тоже. Будь я инкубом, то вы уже лежали бы на полу, выпитые досуха.
Орила вздрогнула, Алая передёрнула плечами.
— Я в первую очередь человек. То, что у меня демоническая аура, которая привлекла вас ко мне… тут ничего не поделаешь. Я не стану этого отрицать. Только… — я всмотрелся в похолодевшие глаза Алаи, и в душе всё замерло. — Мои чувства к тебе настоящие, любимая. Уверен, и твои тоже. Зная это, тебе легче будет понять, настоящие ли они на самом деле. Подумай. Я не стану тебя торопить.
Алая сдержанно кивнула, её взгляд оживился и потеплел.
— А что насчёт меня? И моих чувств? — спросила Орила. В её вопросе звучала хрупкая надежда, но лгать ей я не смел.
— Скорее всего, они ненастоящие — навязаны моей аурой, — я грустно усмехнулся.
Плечи Орилы поникли.
— Но то, что тебе было хорошо со мной — это настоящее, это правда. В этом можешь не сомневаться. Если ты больше не захочешь меня, я не обижусь. Но и радости мне это не доставит. Теперь решай сама, как относиться ко мне дальше.