Спустя два часа пятнадцать минут я продолжил путь. Эти четверть часа понадобились, чтобы умять остатки провизии, полученные от хозяина хутора. Больше я делать привалов не собирался. Вот что хорошо у немцев, это распорядок дня. Война там или не война, наступление или оборона, да хоть Армагеддон, а порядок должон быть. Ночью надо спать. Потом завтракать. И только потом начинать воевать. Так что в предрассветных сумерках проделал небольшой марш-бросок без особых помех. И, пока бежал, поймал себя на мысли, что я опять счастлив. Вот счастлив, и всё. То, что сейчас со мной происходит, это, по большому счёту, и есть моя мечта. В данный момент я не командир полка подполковник Доценко. Я разведчик воздушно-десантных войск на боевой операции. Нет штаба и радиопереговоров. Нет связных и посыльных. Есть я, и есть враг.
Господи, как же я, оказывается, этого хотел. Там, в Остроленке, и потом возле аэродрома тоже, но загонял это желание поглубже. А сейчас, когда я один, нет оснований прятаться от себя. Наверное, любой мальчишка, который мечтает надеть голубой берет и назвать себя десантником, видит в мыслях именно это. Конечно, сотни куполов в небе, стремительные атаки и «ура» тоже присутствуют. Но главным является не это. Ты! Ты сам, а не взвод, не рота, не батальон, совершаешь подвиги в тылу врага. Ты поджидаешь противника в засаде, снимаешь часовых, рвёшь мосты и побеждаешь в рукопашке. Хотя, может, это только у меня романтика в одном месте играет? Чисто в связи с многолетними сожалениями о несбывшемся и снами, в которых всё сбывается?
Лес, по которому я бежал, начал редеть. Ещё несколько минут спустя начал появляться шумовой фон. Теперь я двигался осторожнее. Ещё несколько минут, и пришлось ползти. Ну вот, опять дорога. Правда, на этот раз, похоже, второстепенная. От края леса до дороги было метров сто пятьдесят. Прямо напротив меня была развилка и пост. Как пост, будка, шлагбаум и пара солдат. Шлагбаум был поднят, и по дороге неторопливо тянулись обозы. По большей части телеги. На некоторых были только ездовые, на других сидели солдаты. Пылили несколько велосипедистов.
Охренеть. Где-то на востоке уже была слышна канонада. Обломав фрицам зубы у основания Белостокского выступа, наши теперь медленно и не торопясь выравнивали линию фронта. Я вчера с огромным удовольствием наблюдал эти потерянные рожи, бредущие в тыл. А тут народ совершенно не пуганный. В том направлении, куда мне надо было двигаться, уходила ещё одна дорога. На ней было пусто. Движение было не ахти какое, так что я надеялся выбрать момент и проскочить. Постовых, скорее всего, придётся валить, ну и бес с ними. Это проблемы не составит.