Валентина предвидела эту сцену и ожидала ее с страшным биением сердца. Она считала ее справедливым, заслуженным искуплением за свою преступную любовь и стояла молча, опустив голову.
— Ты не отвечаешь? — спросила она.
— Что же я могу отвечать тебе, мама? — сказала Валентина.
— Ты должна доказать мне, что все это ложь, что ты вовсе не пала! Защищайся же, говори!
Валентина молча покачала головой.
— Так значит это правда? — закричала вне себя графиня. — Это правда?
— Прости меня, мама… — прошептала девушка.
— Как! Простить?… И ты смеешь еще меня просить об этом, бесстыдница! Да какая же кровь течет у тебя в жилах? Ты воображаешь, что это можно будет отрицать даже и тогда, когда все станет очевидным? И это моя дочь! У нее есть любовники, и она даже не краснеет! Честь тебе и слава!
— Мама, ты безжалостна…
— А ты ко мне жалостлива? Подумала ли ты хоть раз о том, что твой позор может убить меня? Я поручила тебе честь нашего дома, и что же из этого вышло? Ты бросилась в объятия первому встречному.
Слова «первому встречному» возмутили Валентину. Она не заслужила, не могла заслужить такого обращения с собой. Она попыталась протестовать.
— Я ошиблась, — продолжала графиня. — Ты права, твой любовник не первый встречный. Из всех ты выбрала Гастона Кламерана, наследника самого злейшего из наших врагов. И он тебя надувал. Трус. Он хотел похвастаться перед всеми твоей к нему любовью; жалкий человек, он хотел на мне и тебе выместить геройский поступок наших предков.
— Нет, мама, нет, это неправда… Он меня любил, и если бы сейчас он мог рассчитывать на твое согласие…
— Жениться на тебе?… Никогда! Да, кроме того, ведь он же утонул, этот твой любовник; умер также и старый маркиз, мне уже сказали об этом. Бог справедлив, мы отомщены.
И Валентина вспомнила слова Сен-Жана: «На радость Вербери». Радость ненависти засветилась в глазах у графини.
Видя, что ее дочь по-прежнему стоит без движения, графиня позвонила. Стоявшие в передней горничные дрожали от страха и, заслышав звонок, бросились бежать к ней со всех ног.
— Отведите барышню в ее комнату, — скомандовала графиня, — заприте ее там на замок и ключ принесите мне!
Графиня решила подержать Валентину подольше взаперти и не позволять ей выходить из дома.
Но скоро горничные доложили ей, что Валентина больна. Графиня ответила им, что все это одно только ломанье и кривлянье, но так как Мигонна настаивала, то графиня решила наконец подняться к дочери. Оказалось, что Валентина была действительно больна.
Не дрогнув ни одним мускулом, графиня послала в Тараскон за доктором, тем самым, который ночью был приглашен к маркизу Кламерану.