Утро вторника выдалось прохладным и облачным. Стылый дождик, заморосивший уже к концу первой лекции, обратился монотонным ливнем, то хлещущим по окнам до мутной пленки, через которую расплывались контуры ближайшего крыла, то останавливающимся почти полностью, то вновь расчерчивающим стекла стрелками капель.
Народ на такую погоду смотрел недовольно и с изрядной опаской – привыкнув к теплым дням, никто не взял зонта, а одежды выбирались из расчета на жаркий полдень. Оттого многим было неспокойно – как добираться домой?
Вон и Артем поддался общим настроениям, и нервно вышагивал по коридору возле дверей аудитории, где у нас должны были начаться занятия. При виде меня, посмотрел пристально и с надеждой, да так и ушел по своим делам, не подойдя и не поздоровавшись.
К концу лекций поток воды с небес поутих, а к выходу из здания так и вовсе ограничился парой контрольных капель с небес на головы студентов, осторожно высунувшихся из-под козырька главного входа. Народ, осознавая непостоянство осенних погод, деловито засуетился в сторону метро, автобусных остановок и личного транспорта. Да и мне, в общем-то, тоже нечего время терять – сегодня без водителя, да и машина будет не та, на которой приехал в университет. Автомобиль обещали запарковать вдоль Менделеевской улицы, что у правого крыла МГУ; сообщили цвет, марку и номер, ориентир – один из дорожных знаков, разрешающих парковку. Остальные мелочи, вроде доверенности на мое имя и ключей, уже лежали в кармане.
Сколь неприметен лист среди леса, столь же просто затеряться серому «Ларгусу» на студенческой парковке, в контрастах люксовых автомобилей и честной бедности потрепанных «пятнадцатых» моделей, отданных на растерзание в качестве первого авто. Большинство, впрочем, предпочитало недорогую, но симпатичную «корею» ярких оттенков, трехлетние «Форды» и «Опели», а также все то, что не выходило за рамки пятидесяти-шестидесяти тысяч рублей и могло получить царапину в ДТП без того, чтобы родители хватались за сердце. На фоне этого «Ларгус» с тонированным задним полукругом окон смотрелся вполне достойным выбором оборотистого студента, подрабатывающего после занятий, и никак не выделялся из общего ряда. Вон, еще один такой же стоит в дальнем конце дороги, только непрактично белый – придет снег, и серое останется серым, а вот белое обернется грязно-белым. А снег тут восемь месяцев в году.
Брелока сигнализации не было – достаточно поворота ключа в центральном замке.
Я открыл машину и невольно сморщился от плотного запаха сивушных масел, дыхнувших лицо.