– Вот как ты лишилась своей магии, – сдавленно произнес император.
– Да, сын, – она не обернулась, продолжая смотреть на залитый лунным светом город вдали. – На вторые сутки после ритуала ты был рожден, и он отнял тебя, едва ты огласил этот мир первым криком. Он не позволил мне даже взглянуть на тебя…
Несколько секунд эллара молча взирала на раскинувшийся вдали пейзаж, затем тихо продолжила:
– Я не знаю, пытался ли он тебя убить… Точнее, сколько раз он пытался тебя убить… Запертая в своих покоях, я молила вернуть мне мое дитя, но он оставался глух к мольбам, а без магии мне было нечего противопоставить моему жестокому супругу. И лишь согласием на рождение Элионея я добилась права хотя бы посмотреть на своего сына… Тебе было семь лет, ты уже доказал свое право на имя, данное тебе при рождении, ты даже не улыбнулся, увидев меня.
Некоторое время в спальне царила тишина, а затем Араэден произнес:
– Мне было почти восемь, я разнес половину дворца и вынудил того, кого был обязан называть отцом, выпустить тебя из заточения. Его сила уступала моей. Но его коварство превосходило коварство темных в разы, и я понял это, когда увидел охранительный браслет на твоей руке. Браслет – прямое свидетельство того, что он получил желаемое. Был ли у меня повод улыбаться?
Эллиситорес промолчала. А затем с несвойственной ей робостью попросила:
– Расскажи, где ты был, расскажи о ней.
Легко поднявшись, император отнес свой дар иного мира на постель, бережно уложил, укрыл покрывалом и, глядя на бледную девушку, начал рассказывать:
– Они убивали меня долго. Слишком долго, испытывая на прочность и мое желание жить, и способность этого мира удерживать искру жизни даже в настолько искалеченном полутрупе. И, как я понимаю, Эрадарас реагировал, призвав все истинные народы – от песчаных демонов до горных драконов. Это вынудило Араэна предпринять попытку избавиться от меня более кардинальным образом – они вышвырнули меня в другой мир. Это было… неприятно. Примерно так же, как трое суток беспрерывных попыток убить меня. Что такое истинная боль, я узнал лишь в Рассветном мире.
Он усмехнулся и продолжил:
– Меня нашли Мейлина и Дарика, та, что стала мне второй матерью. Она владела магией исцеления, но магия ее мира не действовала на того, кто был сыном мира иного. К счастью, Дарика оказалась умной женщиной и, осознав бесплодность приносящих мне лишь боль попыток оживления, позволила моему телу восстанавливаться самостоятельно, поддерживая, контролируя, ломая кости в случае, если срастались неверно, вырезая органы, если те не функционировали должным образом, экспериментируя с пищей, подбирая ту, что нужна была мне. Прошло около года, прежде чем я смог начать ходить.