— Проходите, пожалуйста, — сказала девушка, явно расслабившись, от того, что к ней вломился не маньяк, а наоборот представитель закона, оберегающий граждан от этих самых маньяков, хоть и немного чудной.
— Чаю хотите? — предложила молодая хозяйка.
— Нет. Да. Если можно. Если трудно, не нужно, — пробормотал Валера, смущаясь все сильнее и чувствуя себя слабоумным заикой.
Инна покосилась на него. Все-таки странный. «Может все же маньяк? Удостоверение и подделать можно запросто». Она раньше никогда не общалась со следователями. Димка Рогозин не в счет, и, к тому же, он не следователь, а полицейский. Но ей казалось, что следователи ведут себя несколько иначе. Уж точно не краснеют, не заикаются и не улыбаются как слабоумные. В кино, вроде, всегда нормальных показывают. Серьезных, уверенных в себе, даже грубоватых и жестких.
Взяв себя в руки, и стараясь не смотреть на, выводящую его из равновесия девушку, Валера начал задавать вопросы.
— Инна, Вы, вероятно, знаете, что Ваша мама обнаружила недалеко от своего дома в Хороводово труп?
— Да, мама рассказала. Ужас! А потом она сказала, там еще кого-то убили. Просто, даже не верится. Там всегда все так тихо и спокойно. Прямо не по себе, — Инна передернула плечами. И Шерстюк, приказал себе не обращать внимания и не поддаваться чувствам, и позывам своего молодого здорового организма, остро реагирующего на сводящие с ума соблазнительные телодвижения его прелестной собеседницы. Он отвел взгляд в сторону.
— Инна, Вы знали Петера Данионитаса?
Она кивнула и слегка сморщила носик.
— Не особо. Ну, здоровались, конечно. Как со всеми. Но мне он почему-то всегда не нравился. Ой, — почти испуганно сказала она, — это же плохо так, про того, кто умер говорить? — глаза у нее были огромные и очень красивые. Валера вновь поспешно отвернулся.
— Ну, если человек вам не нравился, что ж тут поделаешь, — сказал следователь. — От того, что он умер, Ваше мнение о нем ведь не поменялось?
Она тоже улыбнулась. Сердце служителя закона замерло, а потом забилось, как сумасшедшее.
— Ладно. Это ведь в интересах следствия. Правда? Значит, буду говорить, как есть, — она посмотрела на Валеру, как бы ища поддержки.
— Конечно, — поспешил успокоить ее только, что обретенный поклонник, которому самому бы не помешало, что-нибудь успокоительное.
— Он какой-то неприятный был. Неестественный, что ли. Как будто человек постоянно носил маску, а на самом деле он совсем другой. И глаза холодные, как у рептилии. Мне почему-то всегда не по себе было, когда он рядом. Не знаю почему. Мы, слава богу, редко виделись, — она вновь пожала плечиками. Валера едва не застонал, пытаясь изо всех сил сконцентрироваться на задаваемых вопросах.