— Я не деловой человек, — огорченно проговорил Денис, медленно прохаживаясь рядом с пленным. — И никак не твой друг…
С этими словами он присел рядом с армянином, приподнял его за воротник дорогой рубашки, помедлил секунду, а потом не сильно, но жестко ткнул кулаком прямо в раскрытый в улыбке рот. Кровь струйкой побежала по гладко выбритому подбородку Камо, исчезла усмешка из прищуренных глаз.
— Вот это ты зря, — сплюнув, проговорил он. — Нам еще вместе жить и жить…
Денис локтем резко задел крупный с горбинкой нос. Понаблюдал, как тот глотает хлынувшую кровь, тем же ровным тоном поинтересовался:
— Где Татьяна?
— Ты лучше скажи, земляк, — подал голос Куприянов, который разместил успокоившегося Сазона со связанными ногами в одной из кладовок дома и теперь сидел на верхней ступеньке лестницы, поигрывая трофейной «береттой» с привинченным глушителем. — Не в духе мы сейчас… Нет у нас желания разговоры разговаривать…
Камо подполз к ближайшей стене, полусидя оперся на нее. Перевел взгляд с одного противника на другого, скривился от боли:
— Ну зря вы, зря… Я думал по-хорошему договориться…
— Ты думал с нами договориться?! — раздраженно воскликнул Олег, подходя к нему с видом отнюдь не миролюбивым. — Ты думал, мы с тобой будем чай пить, за жизнь базарить, а потом побежим исполнять указания? Ты так думал?
Камо задрал лицо вверх, чтобы как-то остановить текущую из носа кровь, отозвался насмешливо:
— Я вообще, дорогой, не собирался с тобой встречаться…
— Ни с нами встречаться, — преувеличенно любезно начал Денис, — ни Зою убивать, ни Татьяну похищать… Никто не собирался ничего делать… Так получается?
— Не поверишь, дорогой, — скосив глаза, ответил Камо, — но так… Если бы твоя бывшая подруга не полезла, куда ей не надо было лезть, ничего бы не было…
— Интересно-интересно, — потер руки Денис. — Продолжай…
— Я знаю, что говорю… — последовал его совету Камо. — Отдала бы все бумаги, что от нее требовались, тоже бы ничего не сделали… Все должно было быть просто и небольно… — Растянул разбитые губы в улыбке, поерзал спиной по стене, устраиваясь удобнее, спокойно поглядел на Олега и его приятеля. — Сама виновата, выеживаться стала… Да и ты, журналист, погорячился, с Явно беседуя… Как ты их замочил-то? Мент, что ли, помог?
— Помог, — бывший опер добродушно согласился с предположением. Но тут же его ботинок, описав короткую дугу, врезался в ребра расслабившегося Камо. От этого с виду несильного удара голова Камо дернулась и раздался глухой стук от соприкосновения затылка и стены.
Когда глаза допрашиваемого открылись, он увидел перед собой напряженное лицо бывшего опера: