Ощущение, что за ним следят, появилось у Дениса Гребски, когда он подвозил Татьяну к ее дому.
Они заехали к Зое, но дом казался пустым, на стук и звон бронзового колокольчика, который украшал входную дверь, никто не реагировал, кроме приземистой соседской таксы, помечавшей неподалеку ствол дерева. Да и она, будучи существом незлобивым, тявкнула лениво и больше для порядка.
Денис обошел дом со всех сторон, заглядывая в окна, но сквозь опущенные жалюзи разглядеть что-либо внутри было невозможно. Окинув взглядом соседние дома и не увидев ничего необычного, Гребски пожал плечами и сообщил Татьяне, что отвезет ее домой, а сам все-таки попробует поискать Зою по общим знакомым. Татьяна попыталась было возразить, но Денис так выразительно покачал головой, что она не стала настаивать.
— Одному мне будет проще, — пояснил Гребски и мысленно добавил: «И спокойнее…»
Чувство, что за ним наблюдают, было настолько смутным, что Денис отбросил бы его, не будь он так обеспокоен. Он десятки раз описывал в своих книгах, как герой, за которым следят, чувствовал непонятную неловкость движений, а иногда даже пощипывание в основании головы, что сейчас, поймав себя на ощущении какой-то скованности на спине между лопатками, даже не удивился.
— Ты не помнишь, — спросил он, открывая Татьяне дверцу машины, — Заинька больше ничего не говорила об этом летчике? Где остановился? В гостинице, у знакомых? Ну вообще что-нибудь?
— Да мы с ней толком и не поговорили, — развела руками Татьяна, вспоминая встречу с Зоей. — Он сам сказал, в «Кафедрал хилл» на Гери… Приглашал вечером шампанского выпить…
Денис уточнил:
— Он приглашал тебя и Зою выпить шампанского? Или только тебя?
— Я отказалась, поэтому поименно состав компании уточнять не стала, — улыбнулась Татьяна, подумав, что приглашение, полученное от незнакомого мужчины, могло вызвать у Дениса ревность. Однако, к огорчению, тут же поняла, что это не так. Она посерьезнела и попросила: — Будь осторожней и звони. Ладно?
Свернув на Линкольн-стрит, Денис, вместо того чтобы сразу поехать на Олимпус, направился в сторону океана. Ехал, не превышая скорости, поглядывая в зеркало заднего вида чаще, чем того требовала дорожная обстановка. Ничего подозрительного он не заметил, поэтому, выехав на Грейт хайвэй, идущий вдоль океана, позволил себе полностью отдаться созерцанию могучих серо-голубых волн, что накатывались на песчаный берег и разбивались, недовольно ворча и наполняя воздух мелкой водяной пылью.