— Сложно, но можно, — согласился Денис.
— Да брось ты! — отмахнулся Роман. — Не сложнее опытов Павлова с собаками. В принципе моя работа — это применение теории Павлова, только в отношении людей. Есть определенные законы, которым подчиняются массы. Зная эти законы, можно массами манипулировать. Этим и занимаются политики, которые делятся всего лишь на две категории: те, кто, прикрываясь добром, творят зло, и те, кто творит зло, не прикрываясь при этом ничем. Одни существуют в так называемом демократическом обществе, а другие — в авторитарном. Вот и вся разница. Политика — обман по определению. А я всего лишь подсказываю, как и куда нажать, что показать собаке, чтобы слюна текла обильнее. Чтобы увидели моего работодателя и хором заорали: «Хочу!»
— Честно говоря, я об этом не задумывался, — сказал Денис, покачивая головой. — Правда, что этот твой Чивокун — бывший уголовник?
Роман кивнул, вкусно разгрызая куриную ножку:
— Конечно. Сидел дважды. Один раз по малолетке залетел, второй — за грабеж, третий раз — за изнасилование. Но уже не сел, отмазался.
— А не противно ему помогать? — покачал головой Денис. — Душегубу-насильнику?
Роман посмотрел на него, словно на умственно отсталого:
— Исправленному — верить! Он получил свое, одумался, по мелочам больше не ворует. И трахает теперь только по согласию или за бабки, что одно и то же. Законы не нарушает, потому что сам их пишет или придумывает.
— Брось ты! — в сердцах сказал Денис. — Ты веришь, что бандита можно перевоспитать? Просто теперь отмазываться проще, да и возможности у него для этого появились.
— Не в этом дело, — пожал плечами Роман и пояснил: — Есть работа, ее нужно выполнить как можно лучше. Чивокун не лучше и не хуже других. Ляшенко не сидел только потому, что вырос не в шахтерском поселке, а в городе. А украл он примерно столько же, но не рэкетом, торговлей оружием и наркотиками, а непонятной для большинства торговлей энергоносителями и банковскими махинациями.
— Хрен редьки не слаще, — согласился Денис.
— Конечно. — Роман налил себе и приятелю водки, приглашающе поднял рюмку, выпил, не дожидаясь, пока Денис поднимет свою. — Ты же помнишь, какое было время! Были законы, но их никто не соблюдал, а потом и законов не стало, потому что не стало государств. Это американцы сейчас могут поучать: проводите выборы честно и демократически. Они что, так сильно переживают за демократические права шахтера из Макеевки или рыбака из Одессы? Они волнуются, чтобы игра шла по их правилам. Это же очень выгодно — самому устанавливать правила.