Денис настаивать не стал. Раз Куприянов так решил, значит так и надо. Парень он самостоятельный, с головой и опытом. Умеет не только собирать информацию, но и думать, перерабатывать данные, вычленять главное и принимать решения. На его мнение можно положиться. Денис уже не раз в этом убеждался.
Вскоре, оставив «ривьеру» на стоянке неподалеку, он уже заходил в ресторан «Русский дом», в котором бывал нечасто. Не оттого, что ему не нравилась еда, которую тут подавали, — с этим все было в полном порядке, но по причине удаленности ресторана от мест обитания журналиста Гребски.
Зал был заполнен, видимо, кто-то отмечал день рождения. Гуляющий народ концентрировался в центре зала и изливал всякие словословия на пухлого мужчину, то и дело вытиравшего пот с лысой макушки. Когда Гребски вошел, вся компания дружно выпивала за здоровье бабушки незнакомого ему Я ника.
Своего литературного агента и доброго приятеля Стивена Зитнера Гребски нашел довольно быстро, правда, для того чтобы добраться до столика в дальнем конце зала, ему пришлось с извинениями пробиваться через толпу потных тел, лихо отплясывающих «семь сорок».
Когда-то, Денис уже и не помнил по какому поводу, он привел Стивена в этот ресторан. Стивену, который в свои тридцать шесть лет успел получить три университетских диплома и провести почти пять лет в Москве, изучая русский язык и сотрудничая с крупными газетами, так понравилась предложенная сборная солянка, что он старался встречаться с Денисом именно здесь.
Сидящий за дальним столом трезвый Стивен выделялся среди окружающих. Не столько своей трезвостью, сколько слишком русской физиономией.
С большим трудом в первую их встречу Денис поверил, что рослый, чуточку медлительный в движениях, с русыми кудрявыми волосами и умным добродушным лицом, прекрасно говорящий по-русски Зитнер родился и вырос в Техасе, а не где-нибудь в Рязани.
Выделялся Стивен как раз этим — славянской внешностью. Публика, населявшая Сан-Франциско и ближайшие городки, преимущественно состояла не из этнических русских, а из евреев, армян, азербайджанцев, украинцев и прочая, прочая. Но для американцев все эмигранты из стран бывшего Советского Союза были «русскими», да и сами осевшие в этой стране представители разных национальностей считали так же.
— Привет, — по-русски сказал Стивен и, перейдя на английский, продолжил: — Ты извини, я не был уверен, что ты появишься вовремя, и заказал себе ужин…
Денис понимающе кивнул, подозвав официанта, сделал заказ.
Война — войной, а обед по расписанию.
Плеснув воды в бокал, посмотрел на Стивена: