Крестная жила в центре города в девятиэтажном доме на берегу Днестра. Мой прадедушка работал бакенщиком и жил в частном доме возле самого берега. Когда снесли частный сектор, чтобы на его месте возвести парк и набережную, власти раздали рыбакам и работникам рыбного завода квартиры в новеньком девятиэтажном доме.
Я брел по пустынной набережной, дул теплый ветер, на пристани стоял огромный прогнивший, изъеденный ржавчиной пароход «Вольф», который уже никуда никогда не поплывет. По набережной бегали кошки и собаки, ни одного человека – люди покидали город и уезжали на поиски лучшей жизни в государства, нарисованные на политической карте мира. Приднестровье же не значилось ни на одной карте. Вот так живут люди на земле, словно привидения в призрачной стране.
На главной площади стояла высокая пушистая елка, мужчины в оранжевых жилетах спешно собирали деревянную сцену, торговцы устанавливали палатки, там будут продавать пряный портвейн, мамалыгу, жареное мясо, брынзу, консервированные гогошары и домашнюю кровяную колбасу.
Скоро начнутся пляска и веселье, я надеялся попасть на новогоднюю ярмарку ближе к часу ночи.
Крестная вовсе не удивилась моему внезапному приезду, я услышал громкие веселые голоса и заглянул в зал. Стол был уже накрыт. За столом сидели моя тетя, которая вышла замуж за француза и переехала жить во Францию.
Она родилась в Тирасполе и всю жизнь мечтала уехать в Европу, и при Советском Союзе мечтала, и до начала вооруженного конфликта. Она шила ночные рубашки и продавала их на центральном рынке деревенщинам, я помню, как приходил на базар и видел, как тетя развешивает рубашки на железных воротах. Если у тети было хорошее настроение, то она шила рубашки, в которых люди видели только радостные сны, если у тети было скверное настроение, то людям в ее рубашках снились кошмары.
Она предприняла несколько неудачных попыток: мыла в Италии посуду, работала в турецких гостиницах, пыталась завести себе любовника-иностранца, но постоянно что-то не клеилось, и она возвращалась. Грустная и уставшая.
Потом она заполнила анкету в бюро с пестрым названием «Орхидея любви», и на анкету ее откликнулся престарелый француз старше ее на двадцать лет.
Он служил на французском флоте, у него имелась квартира в двух километрах от Эйфелевой башни и виноградники недалеко от Парижа. Короче, тетя стала счастливой во всех отношениях женщиной.
Она немного поработала няней в Париже, затем устроилась в цветочный магазин. И, наконец, после долгих бюрократических проволочек ей выдали французский паспорт.