Я хотел казаться мужественней и старше, поэтому-то рассказывал ей про книги Ницше, про его болезнь и нелегкие взаимоотношения с сестрой.
Я знал, что Света была далека от книг и они ей не нравились. Однако она внимательно слушала, и разглядывала меня, и говорила:
– Ты такой умный, какой же ты умный…
Стоит заметить, что Света пользовалась большой популярностью у местных парней. В салон к ней захаживали самые разные мужчины – от простых пареньков-бедняков до уже состоявшихся бизнесменов. Она выходила с ними на перекур, они много смеялись и о чем-то беседовали.
А я сидел в холле гостиницы и с ненавистью наблюдал за чертовыми мужиками, мне хотелось принести кухонный нож и перерезать их всех до одного.
Мне хотелось выбежать на улицу и проорать:
– Она моя!
Но я сидел в холле и играл с портье в шахматы, проигрывал одну фигуру за другой, потому что шахматы перестали меня интересовать, и Ницше меня интересовать перестал.
Светины отношения с мужчинами дальше пустых разговоров не заходили.
Света мне как-то пожаловалась:
– У меня с парнями не получается.
Я спросил:
– А почему?
Она ответила:
– Они все какие-то старые. Мне нравятся молоденькие… такие, как ты, например.
Помню, я выбежал из салона и бежал до самого дома по улице Правды.
Я заперся в спальне и неделю смаковал ее слова. Потом звонил ей на домашний номер и слушал ее прекрасный голос.
Как-то раз я зашел в салон якобы навестить тетю. Света очень обрадовалась и начала рассказывать про то, как тяжело в частном доме без мужика жить. Краны текут, крыша старая – чинить некому. Да и дело тут совсем не в кранах и не в крыше, добавила она.
А потом ушла в подсобку, где стоял холодильник, стол, стулья и хранились ткани в больших коробках.
Из подсобки она сказала:
– Помоги мне, пожалуйста.
Тетя в то время уехала на Украину в командировку.
Я зашел в подсобку, и Света закрыла за мной дверь. Она начала гладить меня по голове, поцеловала в щеку и сказала:
– Ты такой красивый сегодня.
Я жутко испугался, меня начало трясти.
– Что помочь? – спросил я дрожащим голосом.
Она гладила мои плечи.
– Да так, ничего особенного, – сказала она и опустилась на колени.
Я выбежал из подсобки, был конец августа, на следующий день я уехал в Киев. А когда вернулся в Тирасполь на зимние каникулы, то узнал, что Света уволилась из салона и уехала на заработки в Москву, где ухаживала за неполноценным ребенком каких-то богатеев и получала хорошие деньги.
Стоит ли говорить, что я проклинал себя всю жизнь за то, что выбежал тогда из подсобки?
Долгими холодными ночами я лежал в кровати и представлял, что бы случилось, если бы я не удрал тогда, не испугался? Каков дурак! Я буквально рвал на себе волосы, молотил кулаками по воздуху и лез на стены.