– Примерно тем же самым.
– Понятно.
Егор торопливо добавил:
– Но у меня есть хобби. Я увлекаюсь скалолазанием.
– Значит, вы альпинист?
– Скалолаз. Это разные вещи. Похожие, конечно. Но у нас снаряжение проще и легче, что немаловажно.
– И где же вы… лазаете?
– Ну, я пока по подготовленным трассам. Но на естественном рельефе! В смысле, на природном. Мечтаю освоить on-sight. Это значит, что я должен пройти трассу с первой попытки, сразу, почти ничего о ней не зная: посмотрел снизу, и все.
– И вам не страшно? Это же опасно.
– Страшно, – честно признался Егор, удивившись сам себе: перед девушками он обычно изображал эдакого супермена, которому сам черт не брат. – Не все время, конечно, но иногда бывает. Поэтому пока и не могу работать solo, а уж free solo и подавно…
– Solo – значит в одиночку?
– Ну да, а free solo – без страховки.
– Нет, я бы не смогла, – подумав, сказала Наташа.
– А вы попробуйте. Недавно в городе открылся скалодром. Такая стена с выступами, можно полазить со страховкой. На Завьялова, за водокачкой – знаете?
– Примерно. Но я высоты боюсь.
Они помолчали, глядя друг на друга, потом Наташа неожиданно спросила:
– А мы с вами раньше не встречались?
– Нет, я вижу вас впервые. А что?
– Ваш голос кажется мне удивительно знакомым. Тембр, интонации…
– Даже не знаю… Может, пересекались где-нибудь – город-то маленький. Но я бы вас запомнил. Такие глаза забыть невозможно. А ваша улыбка… Она потрясающая! Волшебная. Просто сбивает с ног.
– Вы первый, кто мне это говорит.
– Не может быть. Вы знаете, у нас есть один родственник – папин двоюродный брат, очень хороший дядька. А у него жена… Такая неприятная дама. И некрасивая. Я все не понимал, почему он ее выбрал. Спросил у отца, тот ответил: «Она улыбнулась, и он пропал. А потом ему уже некуда было деваться». И я стал ждать, чтобы она улыбнулась – все понять хотел. Но так и не дождался. А теперь вот понял!
Наташа чуть усмехнулась, и Егор, продолжая удивляться собственной неожиданной откровенности, покраснел и торопливо добавил:
– Но я совсем не хотел сказать, что вы неприятная. Наоборот! Вы очень милая и красивая. Просто улыбка затмевает все.
– Я же не нарочно. Я вообще редко улыбаюсь.
Уголок ее рта снова дернулся, и Егор вдруг понял, что это вовсе не усмешка, а что-то вроде легкого тика – непроизвольная гримаска, возникающая от неловкости или смущения. Он приободрился: «О, да она тоже нервничает». Наташа взглянула в окно и сказала:
– Дождь перестал. Может, пойдем? А то здесь так шумно.
– Куда… пойдем?
– К тебе, например. Если хочешь.
– Хочу, конечно. Я поймаю такси.