Так Бруно, которого тогда звали Никколо ди Бонавентура, оказался в монашеском ордене камальдулиан[12], в монастыре неподалеку от Ареццо. Молодому человеку, наделенному пытливым умом и жаждой развлечений, был не по нраву суровый устав ордена и его аскетическая жизнь, так что в один прекрасный день он попросту сбежал из монастыря и отправился путешествовать по миру, прихватив с собой часть монастырской казны: несмотря на аскетизм и суровость, камальдулиане успели накопить значительные богатства.
Дальше след его теряется вплоть до 1347 года, когда власти Сиены завели судебное дело по обвинению беглого монаха и отступника Никколо ди Бонавентуры в колдовстве и распространении чумы[13]. Но Никколо каким-то образом удалось скрыться от следствия, утверждали, что тому способствовал сам дьявол. Зачем Бруно-Никколо вообще вернулся на родину, не ясно. Но возможно, его как раз и привлекала таинственная долина, о волшебных свойствах которой он знал. Разгоравшаяся все больше эпидемия чумы остановила все судебные разбирательства, и судьба беглого монаха перестала интересовать кого бы то ни было. Но память о нем сохранилась в местных преданиях – и в архивах, где Клоду удалось обнаружить ветхий лист пергамента и несколько оттисков более поздних гравюр, изображающих нечестивого Никколо ди Бонавентура с совой на плече, которого продолжали встречать в этой местности на протяжении чуть ли не двух столетий! Говорили, что с этой птицей он не расставался никогда.
В следующий раз личность Бруно появляется в документах только в 1564 году – синьор Джакомо Инганаморте, проживающий неподалеку от Монте-Кьянчано, заказал местному художнику портрет своей жены, синьоры Анастази. Изображение не сохранилось, зато в галерее Уффици есть двойной портрет Микеле Инганаморте и супруги его – тоже Анастази, выполненный в 1677 году флорентийским художником Томмазо Реди. И это, несомненно, все тот же «Бруно» – сходство неоспоримо. Семья Инганаморте все эти годы жила чрезвычайно уединенно, но слухи об их несметном богатстве множились. Так же, как и о пропадающих в окрестностях виллы «Мираколо» девушках. Все были уверены, что Инганаморте и есть Никколо ди Бонавентура, продавший душу дьяволу…
Клод замолчал, но все продолжали на него смотреть, ожидая продолжения.
– Это все, – произнес он, растерянно оглядывая компанию.
– Как все? А при чем тут сова? – заговорили все одновременно. – Откуда взялась эта Анастази? И зачем им нужны были девушки?
– Ну, девушки уже понятно зачем, – сказал Игнат.
– А я так и не понял! – возмутился Вико.