Он взял в другую руку флакон с симпатическими чернилами и заговорил:
— Его высочеству посчастливилось захватить в свои руки маркиза де Беллефона, сира де Барбедьена и сира де Бошама. Все они опаснейшие гугеноты!
— О да, это отчаянные головы, — сказала Екатерина, — и я надеюсь, что парламент приговорит их к смертной казни!
— Приговор парламента коснется одного лишь маркиза де Беллефона, — сказал Генрих.
— А те двое?
— Им удалось вырваться из рук герцога Франсуа!
Екатерина вскрикнула с гневом и удивлением.
— Я никогда не видал сира де Барбедьена, как не видал и его племянника Бошама, и все же в данный момент я вижу их… Сир де Барбедьен — старик, сир де Бошам — совсем юноша. Они арестованы и сидят на чердаке какой-то башни Анжерского замка. У башни внизу раскинулись сады… Стоит ночь… темная, беззвездная ночь… Арестованные сидят без огня, и я не вижу, что они делают, а только слышу какой-то странный звук, похожий на шум раздираемого полотна. Кто-то из узников, очевидно, разрывает простыни на узенькие полоски. Другой узник — это сир де Барбедьен — старательно перепиливает решетку…
Генрих на минутку замолк.
— Ну, а дальше? Дальше?! — с лихорадочным нетерпением сказала королева.
— Ночную тьму и тишину, — продолжал Генрих, — прорезал звук дальнего свистка, потом закричала ночная птица. Но это не птица: кто-то подражает совиному крику, и этот «кто-то» — стройный юноша с замаскированным лицом…
— Дальше!
— Сир де Барбедьен кончил перепиливать решетку и спустил из окна веревку, связанную его племянником из полосок простыни… Но внизу у башни стоит часовой…
— Надеюсь, он поднимает тревогу?
— Ему не дали времени для этого! Замаскированный подкрался к башне и из тьмы тигром кинулся на дремавшего солдата. Я слышу слабый крик… Солдат упал…
— Дальше, бога ради, дальше!
— Замаскированный привязывает к концу полотняной веревки маленький пакет. Барбедьен втаскивает этот пакет наверх, развязывает его… Это веревочная лестница!
— И они оба убежали?
— Да, ваше величество! Узники один за другим спускаются по лестнице и бегут за замаскированным к стене; они перелезают через нее, попадают в узенькую улочку, где уже приготовлены три оседланные лошади… Они вскакивают в седла и расстаются: замаскированный берет направо, а беглецы — налево… Я слышу стук копыт… Но я ничего не вижу более! — И Генрих закрыл глаза, словно объятый непреодолимой усталостью.
— О, господин де Коарасс! — взмолилась королева. — Умоляю вас, напрягите все свои силы и посмотрите, куда они направляются!
Генрих снова взял королеву за руку, но в этот момент в приемной послышался какой-то шум.