Но иногда в редкие часы одиночества ей вспоминалась милая, далекая Польша и вся в зелени и цветах поэтическая Украина, куда по веснам она ездила с отцом в одно из их имений, где от зари до зари звучали чудные мелодии украинских хоров, когда чарующие девичьи голоса выводили свои весенние песни, «весняночки».
Глубоко в детскую душу Елены запал напев одной такой грустно-нежной «весняночки»:
Ой, весна, весна да весняночка,
Де твоя дочка да паняночка?
Десь у садочку шие сорочку,
Шовком да биллю да вышивае,
Своему милому пересылае:
Надавай и що-недиленьки,
Споминай-же мене що-годиноньки.
Шовком я шила, и биллю рубила –
Жаль мени казака, що я полюбила…
Рано утром проснувшись и лежа в постели, Елена иногда тихо напевала эту нежную, грустно-чарующую украинскую мелодию, вся переносясь в далекий поэтический край.
– Что это ты поешь, милая Елена? – доносится из соседней комнаты голос приятельницы, Шуазель.
– Вспоминаю далекую Польшу и Украину.
– Что это за Украина, страна такая?
– Да, чудная страна, страна дивных мелодий и девичьих слез.
– Почему же она страна девичьих слез, милая Елена?
– Потому что там такой обычай: каждую весну молодые парни уходят на юг, на границы отражать нападения на Украину и Польшу крымских и белогородских татар и нашествие турок, и не все парни возвращаются на родину, сложив свои головы в степях, где их тело обыкновенно терзали степные орлы и хищные звери… Оттого молодые украинки и оплакивали их. Это страна свободы, прекрасный край wolnosci i niepodleglosci, и только теперь москали и немцы раздирают этот прекрасный край.
– Кто же эти москали, тоже народ такой?
– Народ многочисленный и суровый: это русские.
– А! Русские, слышала о них… У них еще императрица Екатерина.
– Да, Екатерина, которая в дружбе с Вольтером, Даламбером и другими светилами человечества, а между тем сама гасит свободу в милой Польше…
– Девочки! Пора вставать, – раздается голос Елениной бонны.
В такие грустные минуты вспоминается нашей героине их прадедовский замок на Украине… Длинная прямая аллея высоких и стройных пирамидальных тополей, «раин» (райских деревень) далеко-далеко тянется от замка… На селе, над соломенными хатками хлопов, стоят, словно часовые, на своих гнездах аисты, и оттуда немолчно несется грустно-чарующая мелодия:
Ой, весна, весна да весняночка,
Де твоя дочка да паняночка?..
И тогда тихие слезы невольно скатываются с длинных ресниц Елены.
– Верно и я из страны девичьих слез, – грустно улыбается она.
Вспоминается ей мужественное лицо отца, которого она так любила теребить за длинные усы.