– Любимая книга, "Трое в лодке, не считая собаки". Могу перечитывать бесчисленное количество раз. Когда плохое настроение, всегда беру в руки эту книгу, и становится легче. Как психотерапия.
– Рита, а что вы скажете о Станиславе Робертовиче? Он вполне… – Катя замялась, не находя нужных слов.
– Да, он абсолютно нормальный, просто иногда позирует и переигрывает. Он из породы фанатиков, для него любое событие в жизни – повод для игры или розыгрыша. А так он очень воспитан, интеллигентен. Мне, например, он симпатичен. Есть и молодые, которые гораздо хуже.
"Интересно, о ком это она? – мелькнуло в голове у Кати. – О Рудике? Об Артуре?"
– Рита, вот все, с кем я ни поговорю, в один голос убеждают меня, что вы, актеры, работаете в едином ансамбле. Неужели между вами нет никаких разногласий?
– Практически нет, все разногласия на корню пресекаются Эллой Александровной. Она считает, что конфликты разрушают театральную труппу. Она вообще сторонница жесткого стиля в работе. Мне лично она представляется хирургом, блестяще делающим сложные операции.
"Ну и эпитеты!" – отметила про себя Катя. – "Диктатор", "царица", "хирург", "удивительная женщина". Так и хочется спросить: "Кто вы, Элла Александровна?"
– Ну а лично вам легко работать в коллективе?
– Легко, потому что я давно привыкла ни на что не обращать внимания. Все ненужное, не относящееся к работе, я сразу отсекаю как лишнее. Коллектив у нас сплоченный…
– Вы были влюблены в Артура? – бог знает почему выпалила Катя. Эта фраза вылетела у нее нечаянно, потому что Катя уже не могла ничего слышать о дружном коллективе, воспитанных актерах и сильном режиссере. Ей страстно захотелось возмутить эту гладь, пусть даже и не совсем приличным способом.
– Это что – злая шутка? Да я его ненавижу! – В глазах Риты зажегся злобный огонек, который вы-глядел тем страшнее, что еще минуту назад она была невозмутима, как египетский сфинкс.
– Почему?
Рита уже овладела собой.
– Это мое личное дело.
– Я провожу расследование, и поэтому все личное может пролить свет и на другое – не столь личное и интимное.
– Это никак не относится к убийству.
– Что вы делали в тот вечер, когда шел спектакль "Сон Шекспира в летнюю ночь"?
– Играла, у меня была небольшая роль в самом начале.
– А потом?
– Потом я сидела в холле, зашла в буфет, была какое-то время в гримерной, читала.
– Вы спускались в зрительный зал?
– Зачем?
– Ну, мало ли…
– Нет… – Помолчав, Рита добавила: – А знаете, занавес в тот раз дали не вовремя.
– Поздно или, наоборот, рано?
– Раньше минут на пять. Актеры немного не доиграли, но этого никто не заметил. Да еще свет погас.