Он умолк, заметив, что к ним приближается мастер Лопес.
— Э! Да это ты никак, Торрибио? — спросил Виллафана недовольного.
— Добро пожаловать, Виллафана! — воскликнул тот. — Ты жив еще! Я думал, что ацтеки давно тебя съели, потому что с самой «Печальной ночи» не видели тебя!
— Худое споро, не сживешь скоро, — возразил Виллафана. — Сегодня у нас свободный день, работа начнется завтра. Пойдем, Торрибио, отпразднуем нашу встречу. Иди и ты с нами, Рамузио, — прибавил он, — будем втроем добрыми друзьями!
К ним присоединились еще несколько товарищей. Они расположились под навесом перед домом, занимаемым Виллафаной, и стали усердно угощаться пульке. Все были веселы, а в особенности Торрибио, грубые шутки которого неприятно поражали слух Рамузио.
На почетном карауле у Монтесумы он снова привык к более изысканному обращению, затем на обратном пути в Тласкалу войску некогда было предаваться необузданной лагерной жизни, а здесь, в лесах Сьерры-Малинче, Рамузио охотнее проводил время в тихих долинах в обществе индейцев, нежели в кругу своих буйных товарищей. Со всеми этими людьми Виллафана завел дружбу.
Заметив стоявшего в тени дерева сельского старшину индейцев, прозванного испанцами Яго, Рамузио направился к нему. Но вдруг возле себя он увидел Виллафану.
— Что с тобой? — спросил тот. — Ты избегаешь веселого общества товарищей? Должно быть, мысли твои опять за морем в Севилье? — И он засмеялся.
— О нет! — возразил Рамузио, принудив себя также засмеяться. — Я очень хорошо чувствую себя среди людоедов Мексики и не думаю о несбыточных снах.
— В таком случае ты сильно разочаруешь меня, — заметил шутя Виллафана, хлопая Рамузио по плечу. — Я уже радовался, что скоро отвезу тебя в замок в Аранде и привезу тебе твою донну Луизу. Согласись, что никто не мог бы заметить подлога и обличить Лже-Авилу… Но, к сожалению, сны — пустой бред. Впрочем, иногда они и сбываются.
И, не дожидаясь ответа, Виллафана повернулся и пошел к пировавшим товарищам.
Рамузио с досадой покачал головой. Этот Виллафана со своим наследством становился ему в тягость. Что значат эти намеки на сон? Разве он мог сбыться? Он, Рамузио, явится в Аранду и выдаст себя за Алонсо Авилу? Но ведь это низкий обман! Всяким шуткам бывают пределы, а этот Виллафана позволяет себе слишком много. Но, может быть, он знает больше, чем высказывает.
Рамузио нахмурился.
Но мысли его были прерваны сельским старшиной, который завел с Рамузио весьма интересный разговор о нравах и обычаях мексиканцев. Рамузио расстался со своим краснокожим другом, когда на небе уже заблестели звезды.