— Мы пришли сюда, — говорил Маргарит, — за скотом, чтобы подкрепиться перед далеким переездом.
— Разве вы уже собираетесь в Испанию? — спросил пораженный Кастанеда. — Так скоро?
— Как только добудем корабль, так и отправимся. Нам придется подождать немного, быть может, недели две-три. Из Испании ведь прибыл другой брат лигурийца, Варфоломей. Он намерен ввести разные строгости, а в Изабелле не очень-то довольны этим. Варфоломей основывает новый город и хочет назвать его Сан-Доминго.
— Тут в самом деле одичаешь, — сказал Кастанеда. — Важнейшие происшествия в колонии здесь неизвестны.
— А ты с нами? — спросил его Маргарит.
— Так скоро! Боюсь, что мне еще нельзя будет.
— Еще нельзя! — смеясь, сказал Маргарит. — Ведь ты богаче всех поселенцев!
— Ты шутишь, Маргарит. Насколько я слышал, у тебя и у Ролдана больше всего золота!
— Ну, как знаешь, Кастанеда. Я обещал заблаговременно предупредить тебя о нашем отъезде. Может статься, ты еще передумаешь, но помни, что ты должен присоединиться к нам не позже как через две недели.
— Благодарю тебя, Маргарит! В самом деле, кажется, здесь искать больше нечего.
— Гм! А я думал, что ты открыл здесь богатые руды!
— Нет, Маргарит. Здесь я не нашел ни одной крупинки золота. Я только продал в Лигурию одну невольницу и сомневаюсь, чтобы Маркена мог купить другую.
Маргарит недоверчиво покосился на своего приятеля.
— Меня, впрочем, это больше не касается, Кастанеда. С меня достаточно, и я не останусь здесь дольше.
Они приблизились теперь к загону, за которым паслись три коровы с быком.
— Родоначальники будущих стад Эспаньолы! — заметил насмешливо Кастанеда.
— Мы сейчас пристроим их! — сказал Маргарит и приказал своим солдатам переловить животных.
Вернувшись в усадьбу, солдаты переловили и зарубили всех кур и уток, перевязали свиней, число которых достигло двенадцати, и заставили индеанок принести пшеницу и другие запасы, найденные у Маркены.
Потом Маргарит махнул шляпой, и отряд тронулся в путь. Сердце Маркены обливалось кровью. Ограбили лишь Лигурию, а на Королевском дворе ничего не тронули. Там, впрочем, и взять нечего было.
С насмешкой смотрел Кастанеда на Маркену.
— Эх, сосед! — сказал он. — На Эспаньоле не настало еще время для рациональных хозяйств. Здесь каждый год будет повторяться то же самое. Ты работаешь для разбойников. Не хочешь ли ехать в Испанию и жаловаться королю? Но, чтобы тебя выслушали, ты должен явиться не с горсточкой пшеницы, а с мешком золота. Вот если ты скажешь: «Это я один собрал, я открыл золотые руды», тогда будут тебя чествовать в Испании и снабдят охранной грамотой на Эспаньоле.