Я всегда вспоминаю тот день с чувством вины перед матерью и со стыдом. Мать лежала в постели, я собиралась в школу, и она сказала: «Пойди вынеси навоз в поле». Вот когда я удеру, решила я. Я положила свою лучшую одежду в корзину, спрятала ее под сухим навозом и сбежала из дому… к нему. Он посмотрел на меня и расхохотался. Он сказал, что я веду себя смешно, что он годится мне в отцы и, кроме того, он христианин. Комок застрял у меня в горле, я не могла даже как следует разреветься. Я только чуть всплакнула и уехала к моей двоюродной сестре в Истлей.
Последние слова она произнесла, слегка понизив голос, и перед Мунирой возникла картина бегства этой истерзанной души через бесконечные долины раскаянья, стыда и унижения, сквозь долгие бессонные ночи, когда она вновь и вновь переживала все, что вынудило ее на это решиться. Но Ванджа перебила его размышления циничным смешком.
— Да. Мне много раз казалось, что я слышу голос агнца, зовущий меня из глубокой долины: приди ко мне, страждущая, и я успокою тебя. Искушение было велико. Сестра моя чувствовала, что во мне происходит, она пыталась нарисовать мне истинную картину того, что меня ждет на выбранном мною пути. Но действительно ли я выбрала его? Я жестоко боролась и с голосом агнца, и с тем, что советовала мне сестра. Я должна осуществить мою месть. Я молода, я не встану на кривую дорожку моей сестры. Я перепробовала массу занятий, по работа в барах оказалась единственной доступной для девушек — как окончивших школу, так и провалившихся на экзаменах и исключенных из средней школы.
Печаль и горечь пронизали воцарившуюся на мгновение тишину. Было ясно, что, какие бы испытания ни выпали впоследствии на ее долю, она не может забыть той самой первой раны. Она раскрыла перед Абдуллой и Мунирой мир своей души, и они тоже, казалось, ощутили ее боль, а может быть, она напомнила им и об их собственных ранах. Но Ванджа сразу же вернула их к действительности.
— Вот почему мне всегда больно видеть детей, не имеющих возможности посещать школу… и вот почему мы отпразднуем завтра в лавке поступление Иосифа в школу. Я так счастлива, Абдулла. Мунира, пожалуйста, приходи завтра. Обязательно приходи. Ведь это будет первый вечер, когда я начну работать официанткой в илморогском баре.
Снова она заразила их своей бьющей через край энергией и энтузиазмом. Она умела заставить сердца мужчин трепетать от разных чувств одновременно и загораться надеждой.
— Я собирался завтра съездить в Руваини к Мзиго…
— Нет-нет, ты обязательно должен прийти, — повелительно перебила она. — И принеси мне фунт риса с длинными зернышками. Сегодня меня провожал Абдулла. Завтра твоя очередь. Или ты боишься темноты? Смотри же. Завтра будет луна. Она ознаменует первый день сбора урожая. Завтра будет… праздник стольких надежд!