Я передал свои эмоции, вынудив Кристю издать еще более сладострастный стон, а также немного согнул ноги в коленях и начала помогать девушке тазом, чтобы она не сильно уставала. Поняв, что я делаю, Кристина благодарно улыбнулась и легла на меня, продолжая двигаться. Она нежно поцеловала меня в мочку уха и, бережно схватив ее губками, начав посасывать. Потом она тихо прошептала:
~—Максик, не пора ли тебе уже поделиться твоим впечатлением о подарке? А то я, ньяа!! Уже вся на взводе, не знаю, что и думать, ньа!!
— Ох, да, любимая, думаю, я уже почти готов сказать…
Кристина, под влиянием моей передачи и собственных движений сладостно застонала и нехотя слезла с моего члена.
Она быстро помогла мне встать и сама встала рядом со мной, сложив ладошки лодочкой возле головки. Хвостик Кристины вновь обвил мой ствол и начал двигаться, доводя меня до конца. Я выплеснул все прямо в ладони девушки.
Хвостик меня отпустил, а Кристина демонстративно поднесла руки ко рту и начала мило лакать сперму языком, словно молочко…
В этот день я снова полюбил Новый Год.
Глава 20. День 265?. Сказка о потерянном времени
Я не могу понять, сколько прошло дней. Или недель? А может, всего лишь часов? Нет, вряд-ли. Думаю, все-таки речь о днях.
Часы не двигаются, но когда я смотрю на них, меня это устраивает. Видимо, мозг сам ищет «обтекающие» объяснения, чтобы не травмировать психику. Любые попытки оставить отметки провалились. Вондер восстанавливается из моей памяти. Для Кристины время вообще относительно, она не может мне помочь из-за совсем другого взгляда на происходящее.
Вскоре я решаю переходить от сути «как избавиться» к «как провести».
Выйти из квартиры я не могу. За дверью — другая дверь. За окном — другое окно.
У меня есть книги, игры. Но я могу лишь пофантазировать, что в них, т. к. не читал их и не проходил. Какая разница, в таком случае, уткнуться носом в книгу или просто смотреть в потолок?
Я не чувствую голода. Но могу есть. Правда, у меня дома еды-то и нет, кроме парочки зачерствевших закусок.
Я могу пробовать заснуть, но это не дает отдыха. Смысла в этом нет.
Я сконцентрировался на Кристине. Я часами, а может, днями? Да, наверное, днями, сидел перед ней. Я моделировал ее образ. Воссоздавал каждый сантиметр ее красивой кожи, пока она не переставала быть полуразмытой дымкой и не начинала становится реальной кожей. Я даже мог заметить поры на ней.
Ее глазки, длинные ресницы. Ее чувственные губы. Ее милые ушки.
Я словно скульптор, забывший о пище и сне, полностью посвященный созданию шедевра.