— Ну, ты кого-то убиваешь. Убийство?
Мия отрицательно покачала головой.
— Тогда удар. Нападение. — Он провёл пальцами по щетине. — Убить.
Мия щёлкнула пальцем, давая понять, что он угадал.
— Да, — начал Джеймс, пожимая плечами. — Это оказалось намного легче, чем я ожидал.
Мия покачала головой, закатив глаза. Она подняла вверх четыре пальца.
— О, я всё понял. От его раздражения не осталось и следа. Молодой человек облокотился на стол, поднося бокал с вином к губам, по-настоящему сосредоточившись на игре.
Мия начала хлопать в ладоши, широко открыв глаза.
— Ах. Ты — птица. Два. Убить. Птица. Ах, Мия, это было слишком легко. Убить Пересмешника.
Мия прыгала вверх и вниз. Она взволнованно захлопала в ладоши.
— Ты сделал это! Видишь? Разве не было весело?
Джеймс не ответил прямо на вопрос. Слишком рано.
— Довольно, неплохо, — сказал он, отпив последний глоток вина. — Я действительно хорош в этом, или ты специально делаешь всё настолько простым, но, возможно, это не самая худшая игра в мире.
Джеймс налил себе ещё вина, а Мия почувствовала лёгкое головокружение от выпитого. Она давно ничего не ела; ей нужно быть осторожней. Но праздник заряжал её энергией. Она не могла остановиться.
Джеймс на мгновение задумался. Затем начал показывать. Он начал размахивать руками, как в Голодных играх. Мие пришлось признать, что он не очень хорош в этом деле, и очень постараться, чтобы выяснить, что же он показывал. В любом случае, они продолжали играть.
— Тебе потребовалось больше времени, чем мне, — сказал Джеймс после того, как всё закончилось. Он подошёл к ней и прислонился к столу рядом с ней. Рождественская музыка создавала приятную атмосферу.
— Быть может, я лучше показываю, чем угадываю? — предположила она, и глаза у неё заблестели.
— Или, может быть, я так же сообразителен в играх, как и в делах компании?
Мия усмехнулась:
— Не порть всё, хвастаясь.
— Разве, не в этом смысл Рождества?
— У тебя все понятия о Рождестве немного перемешались. Понимаешь? — произнесла она. Она говорила всё это быстро, не фильтруя слова, из-за алкоголя. — В конце концов, это повод отпраздновать то, что мы живы.
— Может быть, я просто не способен прочувствовать всё чудо праздника, — сказал Джеймс, его голос вдруг угас.
Мия не стала нарушать тишину, через какое-то время продолжила игру в шарады, надеясь развеять боль на лице Джеймса. Он был явно подавлен скрытыми демонами внутри. Возможно, он использовал свою работу в качестве отвлечения, чтобы остановить волну, которая накрывала его печалью прошлого.
Конечно, она не могла винить его. Много раз сама делала то же самое.