— И вы не можете этого вынести… — прошептала Карла. — Неизвестности того, что с ним случилось…
Анна кивнула.
— А сейчас вы здесь, потому что надеетесь каким-то образом выйти на след этой тайны?
Анна кивнула, не отрывая взгляда от пола.
Карла положила руку на руку Анны. Несколько секунд, казавшихся бесконечными, никто из них не произнес ни слова. Анна смотрела на свечу в садовом подсвечнике, в пламени которой с треском сгорали комары. А потом рассказала о пасхальных днях десятилетней давности, когда исчез Феликс.
Когда она закончила рассказывать, то побежала в дом, чтобы принести фотографию Феликса.
Энрико точно знал, о ком она говорила. Он никогда не забывал ту Страстную пятницу, о которой шла речь. Тогда гроза буквально загнала мальчика прямо ему в руки…
«Такого не может быть, — думал он в отчаянии, — в это невозможно поверить! Несколько часов назад я продал свой дом матери этого мальчика? Что за идиотство! И теперь она хочет жить здесь… совсем рядом с ним?»
Анна вернулась с фотографией и положила ее на стол.
— Вот так он тогда выглядел. Если бы я только знала, жив ли он… Убили ли его в ту Страстную пятницу и где-то закопали или похитили. Может, его продали торговцы детьми или похитили порнодельцы. Все может быть. Сейчас ему было бы двадцать лет. Я не могу носить по нему траур, не могу его оплакивать… И не найду покоя, пока не узнаю, что с ним случилось!
Карла долго смотрела на фотографию.
— Я никогда не видела этого ребенка. Но мне кажется, что на Пасху в девяносто четвертом году я тоже была в Германии. У моего отца как раз случился инфаркт.
Она протянула фотографию Энрико, и он рассматривал ее, наморщив лоб.
— Я не знаю этого мальчика, — сказал он, отрицательно качая головой, — но я готов помочь искать его, если вы хотите.
Никто не знал этого Феликса лучше, чем он. Несколько дней провел он с ним на мельнице, но уже не помнил сколько Было ли это два дня? Или три? Или даже четыре?
За неделю до Пасхи он, прогуливаясь, случайно увидел его недалеко от Ла Пекоры, когда тот играл на берегу ручья. С тех пор он целыми днями наблюдал за мальчиком, держа наготове бутылку с эфиром. Он должен был быть готовым в нужный момент. Этот мальчик очаровал его. Он невероятно серьезно и сосредоточенно носил куски дерева и палки, подтаскивал камни и собирал мох, чтобы перегородить ручей и построить на берегу маленького, им же созданного озера пещеру. Он неутомимо работал целыми днями, целыми часами стоял худенькими бледными ножками в ледяной воде ручья, а иногда тихонько пел. Все время одну и ту же песню. Песню, которую Энрико не знал.