В первый момент она испугалась, но страх быстро прошел. Она думала уже не о Петере, а о Бенни, которого увидит через несколько секунд. Где-то там наверху, среди моря звезд. В этом она была твердо убеждена.
И когда ее сердце начало учащенно биться от радости, она оттолкнулась от окна и полетела навстречу сыну.
Геттинген, сентябрь 1989 года
— За тебя, — сказала Марайке и подняла бокал.
Беттина улыбнулась:
— За нас!
Сегодня, шестнадцатого сентября, исполнилось ровно пять лет, как они были вместе. Они сидели в своем любимом итальянском ресторанчике, куда отправились отпраздновать юбилей. Марайке была расслаблена и довольна. В принципе, она была счастливым человеком. У нее была подруга, с которой она жила и которая ее очень любила. У нее была работа, которую она считала важной и которая, за исключением отдельных неудач, доставляла ей удовольствие. У нее не было финансовых проблем, и она была здорова. Больше и желать нечего. И когда она держала бокал в руке и произносила тост в адрес Беттины, то в душе надеялась, что все так и будет продолжаться.
С тех пор как они решили взять ребенка, Беттина стала совсем другой. Она кипела радостью и энергией, демонстрировала несгибаемый бойцовский дух в отношении бюрократических барьеров, которые ставило на их пути управление по молодежным и социальным вопросам. Заявления, которые допускались в адрес пары лесбиянок, не могли ее остановить. Беттина не сдавалась, и Марайке просто поражалась ее упорству.
Марайке и Беттина познакомились в кино. Их места по воле случая оказались рядом. Толстушка, что сидела рядом и беспрерывно впихивала в себя поп-корн, показалась Марайке просто невыносимой дурой. Беттина же восприняла свою соседку как сушеную козу без чувства юмора, которая к тому же имела наглость во время сеанса снять туфли. Никто из них сегодня не мог сказать, что же послужило исходным импульсом и из-за чего началась ссора, во время которой они вцепились друг в друга, словно две гиены. Когда закончились взаимные оскорбления, они принялись хохотать и отправились искать место, где бы поболтать, чтобы никто не мешал. Антипатия быстро переросла во взаимную симпатию. Очень скоро они стали неразлучны, но только через полтора года впервые легли вместе в постель.
— Я сунула дома в холодильник бутылку шампанского, — прошептала Беттина. — Как ты насчет небольшой оргии?
— Здорово! — ответила Марайке. — Но тогда давай заправляться вином сейчас, иначе завтра у меня будет гудеть голова, а в крови окажется два промилле остаточного алкоголя.
Беттина улыбнулась. Никто и никогда не разлучит их. Марайке уже сорок один год, ей самой — тридцать пять. Беттина была твердо убеждена, что на протяжении тридцати лет непоколебимо и целеустремленно шла к тому дню, когда уселась в кинотеатре рядом с женщиной, которая с того момента заполнила все ее мысли и чувства.