Следовательно, убийца Даниэля, Беньямина и Флориана, хотя и тщательно планировал преступления, жертвы выбирал случайно. Он не имел к ним никакого отношения, родственники и знакомые детей в качестве подозреваемых исключались полностью.
Как ни старались сотрудники полиции на Силте, но никто ничего не видел. Подозрительный человек… Мужчина с ребенком… Машина в дюнах… Не было ни одного существенного и серьезного свидетельского показания.
И в Берлине, в жилых домах вблизи дачного поселка, никому ничего не бросилось в глаза. Никто не видел мужчину с ребенком, никто не заметил машины на вымерших дачных дорожках.
Теперь особая комиссия начала проверять каждого, кто за последние пять лет переселился из Брауншвейга или его окрестностей в Берлин, а затем в Шлезвиг-Гольштейн. Марайке считала эту работу достаточно бессмысленной, поскольку предполагала, что убийца, как она оценивала его, не пошел в отдел регистрации проживающих и не оформился как положено. Он стоял на краю общества, и его не волновало соблюдение законов.
Марайке была права. И эти поиски не дали никаких результатов.
Имевшие судимости насильники детей и попавшиеся на глаза педофилы были взяты под тщательное наблюдение, равно как и эксгибиционисты, заключенные, имевшие право на отпуск, и лица, только что освободившиеся из мест заключения. Все же существовала вероятность, что убийца в годы между преступлениями мог попасть в тюрьму за какие-то другие дела.
Но ни одна проверка не вывела на горячий след. Марайке была на грани отчаяния.
Вместе с Карстеном Швирсом она выступила на пресс-конференции, на которой пришлось признать, что в расследовании обоих убийств они не продвинулись вперед ни на шаг.
— Где-то в стране преступник сидит перед телевизором, читает газеты, пьет пиво и от души забавляется при мысли о том, что мы не имеем ни малейшего понятия, кто он, — сказал Карстен.
Марайке только кивнула. Она думала то же самое.
Гамбург, осень 1989 года
Осенью 1986 года Альфред больше месяца выдержал в Ханенмооре и еще раз доказал себе, что может обходиться меньшим, чем ничего. Незадолго до Рождества он вдруг почувствовал невыносимую тоску по шуму моря, штормовому ветру и соленому воздуху, и, недолго думая, отправился по направлению к Северному морю.
На Силте он нашел работу в поселке Лист. Директор бассейна, фрау Михаэльсен, предоставила ему за триста марок в месяц служебную квартиру в административном крыле — убогую дыру площадью в восемнадцать квадратных метров с микроскопической кухонной нишей и выходом в сад. Туалет ему приходилось делить со служащими администрации, но они бывали в здании только с понедельника по пятницу, с восьми утра до пяти вечера. Мыться он мог после работы в душевой бассейна.