— Ты хочешь есть? — спросил Альфред.
Карла отрицательно покачала головой. Ей не хотелось ни есть, ни пить, ей ничего не хотелось. И она ничего не боялась. Ей было ни холодно, ни жарко. Она просто сидела на бежевом кожаном сиденье в этой яркой машине, она просто была здесь. И была бесконечно довольна.
Альфред проехал через Гамбург-Айденштедт, где жила Карла, выехал на автобан А23 в направлении Хайде и помчался по федеральным дорогам 5 и 202 дальше до Сакт-Петер — Ординга. В половине десятого они остановили машину и в темноте пошли вдоль бесконечного побережья. Карла не могла понять, что это на нее нашло именно сейчас, сегодня вечером.
— Завтра в девять я должен быть снова в Гамбурге, — сказал Альфред. — Но у нас с тобой целая ночь.
То, что ей завтра в половине восьмого надо быть в детском саду, ему, наверное, даже не пришло в голову, и она тоже ничего не сказала. Но ее сердце забилось от волнения, и она почувствовала, как в висках запульсировала кровь.
— Тогда не надо было ехать так далеко. Гамбург рядом с морем…
— Я люблю это бесконечное побережье, — сказал Альфред так тихо, что ей пришлось напрячься, чтобы разобрать, что он говорит. — Здесь у меня такое чувство, будто я в другой стране, что я больше не в Германии. Мне нужно это время от времени.
Они гуляли еще часа полтора, почти не разговаривая. Потом вернулись к машине, сели в нее и смотрели на море. В туманной дали невозможно было понять, где кончается берег и начинается море.
У Альфреда была с собой бутылка простого красного вина, минеральная вода и соленые крекеры. А к ним большой кусок греческого сыра фета, как ей показалось, граммов этак на восемьсот. Они ели и пили молча, и Карла не решалась нарушить тишину ни единым словом. Все казалось слишком банальным. Она ожидала, что он вот-вот обнимет ее или хотя бы возьмет за руку, но он этого не делал.
И вдруг он начал рассказывать, что дома был младшим из пяти детей. Отец бросил мать незадолго до его рождения и уехал в Техас, где жил на огромной ферме. Пару лет назад его сестры, близнецы Лена и Луиза, переехали к отцу. В Америке они преподавали немецкий язык, да и вообще на ферме было много работы, вдобавок они хотели взять на себя заботу об отце, когда тот постареет. Его брат Генрих был преуспевающим гинекологом во Фрайбурге и специализировался на ранней диагностике рака, а брат Рольф — уважаемым архитектором, с недавних пор работавшим в Берлине, в министерстве строительства и жилищного хозяйства. С Рольфом у них сложились самые теплые отношения, и брат часто заезжал к Альфреду на пару дней. Они прекрасно понимали друг друга. Рольф был образованным человеком, ориентировался практически во всех областях и был младшему брату не только другом, но и советчиком.