— Черт возьми… — пробормотала она, когда Альфред нес ее на кровать.
«Наверное, ей очень плохо», — подумал Альфред и почувствовал, как любит ее. Чувство, которого он уже целую вечность не испытывал. Когда он несколько месяцев назад набросился на жену и вошел в нее, это была не любовь, лишь похоть и желание хоть на пару секунд заглушить ощущение собственной ненужности и одиночества.
Альфред взял Эдит за руку, со страхом прислушался к ее тяжелому дыханию и прошептал: «Что мне делать? Скажи, я все для тебя сделаю…» В этот момент по лестнице уже поднялась фрау Боземанн в сопровождении близняшек, которые были еще бледнее, чем их рожающая мать.
Альфред испуганно выронил руку Эдит и послушно выполнил команду Генриетты Боземанн, приказавшей ему и близняшкам убираться из комнаты. Альфред еще успел увидеть, как Генриетта отбросила одеяло и засунула Эдит два пальца между ног, во влагалище, чтобы проверить раскрытие матки. Он затрясся от ужаса и выскочил из комнаты.
Генриетта потребовала подать чистые полотенца, свежие простыни, кипяченую воду и горячий чай. Альфред принес все, что она пожелала, и успокоил детей. Он попытался отослать их в постель, но безуспешно. И только когда им наскучило сидеть на корточках перед закрытой дверью, они ушли. Рольф остался. Он сидел рядом с отцом на верхней ступеньке лестницы. Его глаза косили. У Альфреда сложилось впечатление, что мальчик понимает, что происходит за закрытой дверью комнаты. Они сидели рядом, словно заговорщики.
Альфред заплакал, услышав крики жены, и Рольф положил голову ему на плечо. Альфред не видел, плакал ли он тоже.
Под утро оба уснули. Разбудил их пронзительный голос Генриетты, которая держала в руках крохотного младенца, завернутого в полотенце.
— Мальчик, — гордо сказала она, словно это была только ее заслуга.
— Наконец-то, — всхлипнул Рольф, — наконец-то, наконец-то, наконец-то у меня есть брат!
Эдит поспала пару часов, а Альфред пока сварил детям на обед картошку и яйца. Ребенок лежал в колыбельке, которую Альфред сам вырезал из дерева. Каждый, кто проходил возле люльки, толкал ее, так что она все время качалась туда-сюда. Малыш был доволен. Он хрюкал, сосал большой палец и не требовал особого внимания. Если он плакал, близняшки по очереди клали его к себе на колени и качали, напевая «баю-баюшки-баю».
Но очень скоро им это наскучило. Только Рольф брал маленького брата на руки, шептал ласковые слоен и несчетное количество раз целовал его маленькое круглое личико, пока малыш снова не засыпал.
К вечеру Эдит встала с постели, отправилась в сарай, подоила коров и только после этого зашла в кухню, чтобы приготовить ужин. Рольф сидел у окна, держа ребенка на руках. Он улыбнулся матери.