Пожалуйста, пожалуйста. Пусть, это будет сон. Проснись!
Его тревоги уйдут и он проснётся, чтобы обнаружить Жас, сидящую в гостиной, в безопасности. Она посмеётся над его дурным сном, особенно над частью, где она была заложницей в кровавом лесу, после чего они направятся в Миссию, возьмут несколько такито на завтрак и кофе в кофейне Филц. Сливки и сахар.
Громкое карканье Мэгс прервало его мечту. Всё ещё здесь. Всё ещё в этом ужасном месте, при невыносимом жаре, и ощущении песка под ногтями.
Они были всего в пяти футах от берега. Прежний пляж, те же скалы, простирались столь далеко, насколько он мог разглядеть. Вдали, его взор поймал некое движение. Люк прикрыл глаза и прищурился. Фигура брела вперёд, падая на колени каждые несколько шагов, прежде чем снова подняться на ноги. Белокурые волосы мерцали на солнце, как маячок над водой.
— Коринфия ответственна за твою сестру.
Раздались эхом слова в его голове. Кровь глухо застучала в его ушах.
— Мне нужно добраться до берега, — небрежно сказал Люк. Он не мог позволить ей уйти. Он даже намеревался прыгнуть в Образы и поплыть.
Рис должно быть ощутил его намерение. — Не пытайся, — предупредил он. — Возможно они не потопят тебя, но они и не выпустят тебя тоже. Мы причалим через минуту.
Люк вышагивал туда сюда, нетерпеливо следя за тем, как Коринфия прокладывала себе путь к скалам. Рис ловко справлялся с управлением, должно быть, с помощью регулярных выкриков Мэгс — мужчина и птица казалось изобрели какой-то способ общения. Спустя несколько минут, судно тяжело стукнулось о песчаное дно.
Люк выпрыгнул и приземлился на красный песок.
— Что насчёт карты? — окликнул Рис.
Люк замешкал. Но Коринфия уже взбиралась. Он не мог позволить ей ускользнуть; она знала, где была Жас. Это было то, что сказала ему женщина.
— Иди, догони её. — Казалось, Рис ухмылялся. — Я поищу её. Просто крикни, когда ты покончишь с чем бы то ни было. Мэгс услышит тебя.
— Спасибо, — сказал Люк и побежал.
К тому времени, как он добрался до подножья гор, Коринфия уже наполовину добралась до вершины. На фоне высокой горной гряды она казалась столь крошечной, такой хрупкой, и он почувствовал внезапный приступ жалости.
Люк тяжело вздохнул и схватился за выступ скалы перед собой. Его израненные руки всё ещё болели после прежнего неудавшегося подъема, но у него была новая цель. Коринфия что-то сделала Жас. Она определённо была сумасшедшей. Он мог поравняться с ней и выбить из неё правду, не важно каким способом.
Как только он приступил к подъему, девушка повернулась и заметила его.