Отношение Соединенных Штатов к Советской России было сформулировано сразу после Гражданской войны: американское правительство не намерено признавать советское правительство, которое не представляет в полной мере волю народов России.
Об этом свидетельствуют роспуск Учредительного собрания и тот факт, что большевики не допустили всенародных выборов. О безответственности лидеров Советского правительства свидетельствует их отказ признать обязательства России перед другими странами. И наконец, тот факт, что эти лидеры злоупотребляют привилегиями дипломатических представительств, используя их в качестве каналов для распространения революционной пропаганды…
В 1933 году американским президентом стал Франклин Рузвельт. Уже из его предвыборных речей следовало, что он намерен признать режим в Москве. Советский Союз — самоизолировавшийся от внешнего мира — не играл сколько-нибудь значительной роли в глобальной политике. Но Рузвельт чувствовал, сколь опасен приход Гитлера к власти. Для противостояния немецкому фашизму требовались все союзники, которых только можно было найти.
В октябре 1933 года президент Рузвельт подписал послание председателю ЦИК (формальному главе советского государства) Михаилу Ивановичу Калинину с предложением направить в Вашингтон советского представителя для переговоров о нормализации отношений между двумя странами. 7 ноября нарком иностранных дел Максим Литвинов сошел в Нью-Йорке с борта океанского лайнера «Беренгария». Плавание продолжалось целую неделю. Наркома ждала встреча с Рузвельтом.
Американцы хотели получить от Советского правительства гарантии, что оно не станет с помощью Коммунистического Интернационала поддерживать организации, которые ставят своей целью насильственное свержение американского правительства.
Кроме того, американцы надеялись вынудить советское правительство согласиться со свободой вероисповедания, в частности, позаботиться о том, чтобы персоналу американского посольства в Москве была обеспечена возможность религиозного обучения своих детей.
Третьей крупной проблемой был вопрос о долгах и будущих кредитах. Поскольку Советский Союз принципиально отказывался выплачивать долги прежних правительств и компенсацию американцам за национализированную собственность, кредитов Москва не получила.
У каждой стороны имелся список претензий, но вместе с тем наличествовало и желание установить дипломатические отношения, хотя и Рузвельт, и Литвинов подозревали друг друга в попытке обмануть партнера.
Когда Франклин Рузвельт 7 ноября 1933 года без пятнадцати шесть вечера впервые принял наркома Литвинова, президент Соединенных Штатов сразу заговорил о том, что религиозные свободы в России — базовое условие для переговоров об установлении дипломатических отношений.