Конечно, я очень быстро оправилась от удара и смогла ответить по достоинству, но все равно такое не забывают. И вот теперь эта мерзавка будет жить в моем доме.
— Ты с ума сошел? — сурово сказала я, глядя в небесно-голубые глаза мужа.
— Мне не нужен этот дом, — скривил он презрительно губы, разумеется, из чистого упрямства. — Хочешь, живи в нем, не хочешь — я его продам.
— Хорошо, — улыбнулась я, призвав на помощь все свое мужество. — Продавай.
Лилька жалобно ойкнула и съездила мне ногой по щиколотке, я улыбнулась еще шире, а Максим начал покрываться пятнами.
— И продам.
— Э-э, — вмешалась Лилька. — Давайте не будем спешить в этом вопросе. Такой дом продать нетрудно, а вот купить…
— Пусть продает, — не выдержала я, достала платок из сумки и аккуратно заплакала:
— Разве ты не видишь, он нарочно мучает меня.
— Садист! — фыркнула Лилька, хватая мои руки, и тоже заплакала.
— Я не стал бы его продавать, если бы ты не мыкалась по подругам, — устыдился Максим.
— Я не мыкаюсь.
— Нет, мыкаешься.
— Хорошо, я куплю себе квартиру, то есть ты мне ее купишь.
— А сам останусь в доме? На кой он мне черт?
— Ты можешь жениться, — заявила Лилька, а я нахмурилась и взглянула на мужа с подозрением.
— Чтобы жениться, надо для начала развестись. А я этого делать не собираюсь.
Подружка усмехнулась, а я кивнула не без удовлетворения.
— Все-таки с домом спешить я бы не стала, — произнесла я примирительно.
— Хорошо, — туманно согласился он. — Я покупаю тебе квартиру и каждый месяц выплачиваю алименты до тех самых пор, пока ты не устроишься на работу. Если суд нас разведет, мы продаем дом, а деньги делим пополам. Думаю, это справедливо.
— Она обойдется без твоего пособия, — влезла Лилька, и я кивнула, хотя очень сомневалась, что обойдусь. Дома подружка сразу же взялась меня поучать.
— Где твоя гордость? — воздевая руки, повизгивала она, бегая по комнате. — Я бы на твоем месте хлопнула дверью и ни копейки не приняла от этого чудовища. Пусть бы подавился своими деньгами. Рабовладелец… Я бы лучше жила на вокзале., . — Тут Лилька малость притормозила и посмотрела на меня с сомнением.
— Я не могу жить на вокзале, — на всякий случай предупредила я. — И если по закону мне что-то положено…
— О господи! — Лилька тяжко вздохнула. — Прав твой муженек, ты совершенно… — Она махнула рукой и добавила:
— Кактус.
— Сама ты кактус, — разозлилась я.
— И нечего обижаться. Возвращайся к мужу. Ты из тех женщин, что без этих волосатых мерзавцев дня не проживут.
— Еще чего. Очень даже хорошо проживу, и Максим вовсе не волосатый. Он симпатичный и, когда ведет себя прилично, просто душка, а ты моя лучшая подруга и не должна называть меня всякими обидными словами, иначе придется с тобой поссориться, хотя мне этого вовсе не хочется, потому что я тебя люблю и очень уважаю за твой характер, возможно, у меня нет твоего характера, но это дела не меняет, и ты…