Я злобно посмотрела на свое кухонное окно и от души пожелала ему провалиться. Правда, быстро одумалась и попросила Провидение не принимать мои слова буквально, тем более что произнесены они были в сердцах и по большому счету на них вовсе не стоило обращать внимания. Женщина приподнялась на локте и крикнула:
— Нашли?
— Нет. Должно быть, действительно дети взяли…
— Конечно, дети… Костер задумали разжечь, в такую-то жарищу. Тетя Клава их прогнала, так они пререкаться начали. Из соседнего дома детня, все как на подбор шпана. Так через забор и просятся, — кивнула она на каменную стену тюрьмы, в погожий летний денек выглядевшую особенно мрачно.
Я слушала женщину, кивала и ждала, когда можно будет проститься и уйти.
— А вы из двадцать девятой квартиры? — без перехода спросила она. — Меня Машей зовут. А вас?
— Аня. Да, я из двадцать девятой.
— Недавно переехали?
— В общем, да…
— С мужем?
«Господи, какая любопытная».
— Я живу одна, — ответила я с достоинством.
— А окна сюда выходят?
— Да…
— Повезло, — вздохнула Маша с заметной печалью. — Пятый этаж, окна сюда выходят, и без мужа… А у меня три окошка и все во двор.
Я немного растерялась, не видя особого повода для переживаний, но разговор меня вдруг заинтересовал, я присела рядом и спросила:
— Чем же вам двор не нравится? Окна у вас на светлую сторону, и дворик, по-моему, очень симпатичный.
— Оно, может, и так, — согласилась моя собеседница, — только ведь от этого двора никакого проку.
— А какой прок от моего окна? — проявила я любопытство. Женщина посмотрела с озорством, хихикнула и спросила:
— А то не знаете?
— Нет, конечно, — растерялась я.
— Да? — она вроде бы тоже растерялась. — Ну… скоро узнаете…
— А нельзя узнать сейчас? — нерешительно сказала я, чувствуя, что нахожусь на пороге разгадки своей тайны. — Вы меня так заинтриговали… Так что ж хорошего в моих окнах?
Она хохотнула, покачала головой и задала очередной вопрос:
— Вам записки не передавали?
Тут меня просто оторопь взяла, и я с трудом промямлила:
— Да. Странные такие… Просили подойти к окну…
— А вы подходили?
— Да, — в этом месте я неожиданно пунцово покраснела.
— А раздеться просили?
— Как это? — опешила я.
— Ну… раздеться… стриптиз, одним словом?
— Нет…
— Странно… А деньги оставляли?
— Оставляли…
— Чего ж тогда раздеться не просили? Чудно…
— Да кто просил-то? — не выдержала я. — Я имею в виду, чьи это дурацкие шутки9
— Хороши шутки, — обиделась Маша. — Да у нас полдома на эти «шутки» живут. И как живут. Припеваючи. Вот Верка Тюлькина машину купила, а пятый год безработная.
— Как же она машину купила? — окончательно обалдев, спросила я.