Когда Талькав говорил об озере как источнике питьевой воды, он имел в виду не Салинас, а множество пресных ручьев и речушек, впадающих в него. Теперь и они пересохли – всю влагу выпило солнце.
Вода, остававшаяся в бурдюках отряда, протухла и не годилась для питья. Изнуренные путешественники приютились в кожаной палатке, позабытой туземцами. Лошади бродили по берегу, пытаясь жевать сухие водоросли и тростник.
Паганель обратился к патагонцу с вопросом: что, по его мнению, следует предпринять. Географ и индеец говорили быстро, но Гленарвану удалось разобрать несколько слов.
– Мне показалось, что проводник хочет, чтобы мы разделились, да? – спросил он.
– Верно, – ответил Паганель. – Талькав предлагает, чтобы те, у кого лошади совершенно обессилели, продолжали медленно двигаться вдоль тридцать седьмой параллели. А те, у кого лошади в лучшем состоянии, опередив первый отряд, отправились на поиски реки Гуамини, что в тридцати милях отсюда. Если вода в этой реке есть, второй отряд просто дождется первого на берегу. Если же Гуамини пересохла, он двинется в обратном направлении – навстречу товарищам, чтобы избавить их от бесполезной траты сил.
– А что делать, если и эта река пересохла? – спросил Том Остин.
– Придется отклониться на семьдесят пять миль к югу, к отрогам Сьерра-Вентана. Там множество рек, текущих с гор. В это время они полноводны.
– Моя лошадь еще держится, – проговорил лорд Гленарван, – и я могу отправиться с проводником.
– О, милорд, возьмите меня с собой! – взмолился Роберт, словно речь шла о прогулке верхом. – У меня прекрасная лошадь… Прошу вас!
– Хорошо, – согласился Гленарван. – Втроем мы наверняка отыщем какой-нибудь источник!
– А вы, любезный Паганель, должны возглавить всех остальных, – подал голос майор. – Вы отлично знаете маршрут и пампу. Никто из нас не сумеет отыскать то место, которое Талькав назначит для встречи.
– Но, дорогой Гленарван, как же вы будете объясняться с Талькавом? – озадаченно спросил Паганель.
– Вряд ли нам придется подолгу беседовать, – ответил лорд, – а в экстренном случае тех испанских слов, которые я знаю, вполне хватит.
Уже на рассвете лошади Талькава, Гленарвана и Роберта Гранта были оседланы. Четверть часа спустя они уже потеряли из виду ту часть отряда, которая осталась на попечении географа.
Пустыня Салинас, по которой скакали всадники, представляла собой равнину, поросшую редким кустарником и мимозами. Кое-где встречались отложения соли, сверкавшие на солнце. Если бы не палящий зной, эти солончаки можно было бы принять за льды.