Ночь прошла спокойно. Ее тишина нарушалась лишь далеким воем волков да уханьем совы, устроившей гнездо на дереве неподалеку от корабля. Следующий день был посвящен отдыху и охоте. Стада непуганых оленей совершенно не боялись человека и подпускали охотников на расстояние вытянутой руки.
Река была полна рыбы, и Александр, использовав копье как острогу, к вечеру добыл два десятка небольших щук. Бродя по мелководью возле берега, разыскивая притаившихся в водорослях хищниц, он пожалел об отсутствии снастей, для более серьезной рыбалки. Александр вышел на берег и опустился на траву. Пахло грибами и сосновыми иголками.
Оставшись наедине с самим собой, он смотрел в небо, разглядывая белые облака-башни, и сердце его наполнила грусть по давно прошедшему. Он вспомнил, как уходили они с Гималаем из города, не подозревая, что один из них уже никогда не вернется в него живым. А он сам встретит первую любовь, попадет на войну и, став Царем, откажется от царства, а потом исчезнет на долгое время в чужих странах. И кто знает, вернется ли он когда-нибудь в тот маленький город, заменивший ему настоящую родину.
Он подумал о Зарине впервые с того момента, как повстречал Итру. И игла жалости вонзилась в его сердце. Ему захотелось снова увидеть ее лицо и, обняв, зарыться лицом в черные, пахнущие как изысканные духи волосы. Поговорить с ней, рассказать о том, что довелось ему увидеть и пережить в далеких странах. Он чувствовал, что до сих пор любит ее. И чувство это было не менее сильным чем то, которое он испытывал к Итре.
По небу плыли облака, меняя свою форму, превращаясь то в медведя, то в корабль, то в человеческое лицо. И грусть постепенно отступала. От накопившейся за время путешествия усталости он незаметно уснул, и проснулся лишь на закате от того, что Альдаон звал его по имени. Собрав разбросанную в траве рыбу, Александр возвратился на корабль.
В этот вечер воины сидели возле костра, жарили мясо и рыбу. Один из солдат затянул песню. Ее подхватили остальные. Александр не понимал слов, но почему-то был совершенно уверен, что эта песня о Македонии, о далекой родине, оставленной ими сотни лет назад. И ему было приятно сознавать, что окружающие его люди думают сейчас о той же самой стране, что и он сам. Искры костра уносились в звездное небо и гасли в вышине. Пламя выхватывало из темноты ветви деревьев и высокий борт корабля. Переночевав на земле, утром они снова пустились в путь.
На двенадцатый день пути слева по борту показалась светлая полоса. Альдаон приказал изменить курс, и корабль повернул на северо-запад. Через некоторое время сомнения рассеялись. Перед путешественниками во всю ширину горизонта раскинулось море. Его серебряная поверхность словно насечка на дорогом щите, была покрыта спешащими к берегу волнами. Как бесчисленная необозримая армия — гряда за грядой — волны шли на приступ берега, разбивались с грохотом о скалы, но новые валы следовали за ними, продолжая этот, начавшийся на заре времени, штурм.