— Михаил Ильич, как вы не понимаете: у меня нет другого выхода! Сегодня Петровский узнает, что один из его свидетелей убит и я была на месте преступления, когда это произошло. Не знаю, сложно ли ему будет убедить прокурора в моей виновности, но он своего добьется, он из таковских. Я, конечно, могу пожить пару дней у кого-нибудь из знакомых, но прятаться всю оставшуюся жизнь не собираюсь. У вас хватает дел и без меня, дай бог, если останется время поискать цыганковского сообщника. Я бы не стала вас просить и об этом, но, боюсь, самой мне не справиться. Вас как лицо официальное убитые горем друзья и родные, наверное, все-таки примут, со мной же никто и говорить не станет. А Веронику нужно спасать, и как можно скорее. Видите: я предлагаю самый разумный выход. Вы проверяете связи Цыганкова, я занимаюсь Суреном. Так мы сэкономим время, и вам не нужно будет разрываться на части.
— А почему бы вам не оставить Сурена моим коллегам из МУРа?
— Ваши коллеги из МУРа не будут плясать под мою дудку, они под чутким руководством следователя Петровского будут собирать улики против меня. А за мою жизнь не беспокойтесь. У меня есть четверо друзей. Даю вам честное слово: с сегодняшнего дня они не оставят меня ни на минуту. Боюсь, после того как я обманула одного из них, чтобы поехать к Веронике, мне придется ходить под конвоем даже в ванную. Не будем спорить, Михаил Ильич. Если только вы не собираетесь сейчас же отправить меня за решетку, я все равно сделаю по-своему. Кстати, а вам ничего не будет, когда Петровский узнает, что вы меня отпустили?
Полевичек усмехнулся.
— А я не имею права вас задерживать. Он же еще не добился постановления о вашем аресте. Вы пришли ко мне добровольно, чтобы дать показания, закона не нарушили, а что касается вашего намерения удрать из дому, я о нем ничего не слышал. У меня, знаете ли, иногда проблемы со слухом.
— Спасибо. Можно считать, что мы договорились?
— Не уверен. Над связями Цыганкова я поработаю, а вот против вашего самостоятельного розыска решительно возражаю. Поскольку вы дали понять, что на мои возражения вам наплевать, вряд ли можно говорить о каком-либо договоре между нами. Как я смогу с вами связаться в случае необходимости?
— Позвоните моей тетке, она меня найдет. Вот ее визитная карточка. Да, а зачем вы меня разыскивали вчера вечером?
— По поводу тетки Вероники. Вы уверены, что ничего не напутали? По тому адресу, что вы указали, в доме вообще нет одиннадцатого этажа, и ни в одной из квартир подъезда Валерия Павловна Пищик никогда не проживала. Кстати, отчество матери Вероники не Павловна, а Максимовна.