– А почему тогда вы нас не усыпили и не унесли подальше? – спросила Рен.
– Хороший вопрос, – проворчал кто-то из комитетчиков, бросив на Гарамонда мрачный взгляд исподлобья.
– Это было бы затруднительно, – со злостью ответил Гарамонд. – Они не пешком пришли, на дирижабле прибыли. И похожи не на заблудившихся солдат, а на кладоискателей. А у мистера Нэтсуорти вид не слишком здоровый. После хлороформа он мог и не проснуться….
Том начал было возражать, что со здоровьем у него все в порядке, он был бы прямо-таки рад получить хорошую, бодрящую дозу хлороформа. К счастью, спор не успел разгореться. Принесли угощение: хлеб с маслом, яблочную запеканку, домашнее печенье и бузинное вино в старых жестяных флягах.
– Я смотрю, вы научились жить на голой земле, – вкрадчиво проговорил Вольф. – Совсем как моховики.
Клития Поттс ему улыбнулась: ей нравился красивый молодой человек и она не уловила нотку отвращения в его голосе.
– О, мы выращиваем разные фрукты и овощи там, где между кучами ржавчины есть участки открытой земли. Почва здесь очень плодородная. А наши кладоискательские отряды находят в развалинах консервы, сахар, чай. В Лондоне сейчас меньше двухсот жителей, так что хватает на всех.
– Мы еще и охотимся, – подхватила Англи. – Добываем кроликов, птиц и всяких зверей, которые среди обломков селятся…
Она запнулась под суровым взглядом мистера Гарамонда. Рен подозревала, что Англи вообще не полагалось здесь быть, – остальным подросткам велели ждать снаружи.
– А Клития привезла на своем дирижабле коз и овец, – прибавила тихая пожилая инженерша.
– Я все-таки не понимаю, – сказал Том. – Как вы все выжили? Как оказались здесь? Я думал…
– Вы думали, что мы все умерли, – добродушно проговорил Чадли Помрой. – Между прочим, я то же самое думал о вас. Мерзавец Валентайн сказал мне, что вы упали в желоб для сброса шлака. Меня с тех пор совесть мучила, что я вас отправил на дежурство в Брюхо в тот вечер. Выпьем?
Он наполнил вином разнокалиберные эмалированные кружки и оловянные стаканчики. Гостям вручили по стаканчику, а Помрой сидел и благосклонно улыбался, одновременно собираясь с мыслями. Пока все ели и пили, Помрой рассказал вновь прибывшим о последних часах Лондона – о том, как противостояние между Гильдией историков и жадными до власти инженерами, приближенными Крома, закончилось открытым столкновением в Музее и как Кэтрин Валентайн и инженер-подмастерье Под ушли потайным ходом, под названием Кошачий лаз, в надежде уничтожить МЕДУЗУ, прежде чем ее приведут в действие.
– Вскоре после этого, – рассказывал Чадли Помрой, – инженеры пошли на штурм и началась ужасная суматоха. Мы, конечно, сражались как тигры, но у них были Сталкеры и всякое оружие. Нас оттеснили в отдел естествознания. К тому времени нас осталось мало. Аркенгарта, Пьютертайда и доктора Каруну убили, а Клитию тяжело ранили. Я решил, что мы будем стоять насмерть за макетом синего кита, – его еще раньше зачем-то сняли с потолка, и из него получилась неплохая баррикада. Мы за ним затаились и ждали, когда Воскрешенные придут нас добить, и вдруг – БАБАХ! Все здание начало разваливаться на куски.