Тут произошло сразу несколько разных вещей. Чужак внезапно выглянул из-за угла старого машинного отсека – он был ближе, чем казалось по голосу. Кэт и Англи, забравшись на кучу мусора у него за спиной, включили фонарики. Яркий призрачный свет не раз прогонял посторонних. Чужак испугался и побежал прямо к Рен и Эпоксиду. Эпоксид шарахнулся назад и налетел на Рен. Ее арбалет нечаянно выстрелил. Зазвенела тетива, и отдачей Рен чуть не сломало руку. Чужак, падая, оказался в пятне света от фонариков, и Рен увидела, что он не только произношением напоминает Тео – он и есть Тео.
– Ой! – сказал он слабым голосом.
Шурша чешуйками ржавчины, подбежали другие лондонцы. Рен стояла на месте, мотая головой и растирая ноющую руку, и все ждала, когда же она проснется. Конечно, это сон, и довольно глупый. Тео никак не может здесь быть, он же в Загве. Это не Тео лежит тут и умирает у нее на глазах.
Но потом она подошла ближе, Кэт подняла повыше фонарь, и тут уже ошибки быть не могло – невозможно не узнать его славное, красивое, темно-коричневое лицо.
– Тео? – позвала Рен. – Я не хотела… О Квирк!
Она стала судорожно щупать его промокшую шинель, ища стрелу.
Тут появился Рон Ходж, спеша утвердить свой авторитет, раз чужак оказался безопасным.
– Рен, отойди от него! – скомандовал он.
– Отстань! – завопила Рен. – Это друг! А я его, кажется, застрелила…
Но в шинели не было дырок, не было и крови, и стрела не торчала из груди. Рен промахнулась.
– Я просто поскользнулся, – тихо проговорил Тео, глядя на Рен, как будто не верил, что она действительно здесь.
Потом он сел и настороженно обвел взглядом столпившихся вокруг лондонцев. Рен не могла отвести от него глаз. Какой он худой, измученный и как же она рада его видеть!
Тео попытался улыбнуться:
– Я получил твое письмо.
Они вернулись в лагерь. Англи развела костер и согрела супу для Тео, потому что он весь трясся от холода и усталости. Рен сидела рядом, пока он ел. Было так странно, что они снова вместе. Рен была уверена, что он в безопасности в Загве. Как он ухитрился оказаться посреди разгрома Зеленой Грозы? Она спросила, но он ответил только: «Это сложно», – и она не стала допытываться.
Помнит ли он их поцелуй в воздушном порту Ком-Омбо? Наверное, помнит, раз притащился за ней в Лондон, в такую даль.
– Нечего с ним нянькаться! – сердито сказал Рон Ходж, расхаживая взад-вперед у самой границы светлого круга от костра. – Он грозовик!
– Неправда! – крикнула Рен.
– На нем форма Зеленой Грозы.
– Только шинель. – Тео распахнул ее, показывая, что под ней авиаторский костюм. – Я ее снял с мертвеца, когда шел на восток. Я не грозовик. Вообще не знаю, кто я.