– А что стало с окаменевшим? – спросил я. – Надеюсь, его расколдовали?
– Это, увы, невозможно, – сказал граф. – Хотя есть надежда, что со временем заклятье потеряет силу и предок оживет. Сначала мы держали его в парке, но там, сами понимаете, – голуби, непогода, псы лапу задирают… Отец выделил для статуи отдельную комнату в замке. С тех пор специальный человек поддерживает в ней нужную температуру и следит за влажностью… Но я вижу, вы опять зеваете. Поспите немного, дорогой Энди, это вас освежит.
Я благодарно закрыл глаза и почти сразу задремал, как провалился. Спал я опять недолго: надо мной раздался оглушительный треск, и сразу вслед за треском что-то твердое обрушилось мне на грудь, выбив из меня дух.
– Ну вот, она все-таки сломалась, – услышал я спокойный голос графа. – Скажите, Дик, вам что, других деревьев мало? Вы едва не наступили на меня и пришибли своим суком несчастного Энди!
– Извини, Энди, не хотел, – пробасил Дик. – Ну хватит играть в червяка. Подумаешь, палочку на него уронили…
– Больно дерется проклятая палка, – простонал я, смаргивая слезы и пытаясь набрать воздух в легкие. Ну почему, почему его не повесили, когда была такая возможность? – Ладно, забудем… Свои люди, сочтемся.
– Забудем и сочтемся, – наставительно уточнил граф, – разные вещи, милый Энди. Настолько разные, что у нас их даже называют антонимами.
– Какие все умные! – буркнул я. – И вовсе не антонимы это, нечего! Антоним к «забудем» будет «вспомним», вот.
– Энди, – окликнул меня Бьорн. – Хватит там ползать! Иди к нам, поможешь с Крысом, все равно ничего не делаешь.
– Ну почему графа никто не дергает? – возмутился я. – Ладно, помогу…
Крыс все так же лежал недалеко от обрыва, свернувшись калачиком и чихая. Над ним склонились Касалан и Бьорн. Касалан сжимал в руках дымящуюся кружку с каким-то варевом.
– Подержите его, – распорядился он. – Да не так, пусть сядет…
– Ox, – проныл вконец расклеившийся Крыс сквозь чихание, – ох, не могу… Дайте помереть спокойно…
– Пей! До дна, до дна!
Зубы Крыса выбили частую лихорадочную дробь по кружке, половина варева пролилась ему на грудь. Однако, выпив, Крыс немедленно перестал чихать. Вместо этого немного побился в наших руках в припадке, похожем на эпилептический, и затих, видимо потеряв сознание.
– Эх, – сказал Бьорн, – да демон с ними со всеми того-этого! Подвиньтесь, дайте-ка я!
– Умоляю Великого не делать этого, – строгим, вовсе не умоляющим тоном сказал Касалан. – Погоня рядом. Я чую… Они уже у контуперов, в нашей деревне.
– Ну, тогда разницы никакой, – сказал Бьорн, – за нами все равно удобная тропинка осталась. Подвиньтесь!