А на переднем плане – обезумевший костлявый старик в грязной рваной хламиде безжалостно втаптывает в камни несчастного маленького зверька, похожего на кролика, но обладающего великолепными ветвистыми рогами.
На скорбной мордочке зверька читается обреченная покорность судьбе и отчаянная мольба о пощаде. Но он не смотрит на несущего ему погибель старика. Он смотрит вдаль, на тела несчастных животных. Он скорбит не о себе – он скорбит о них.
Старик явно не скорбит ни о ком. Рот его перекошен в истерическом смехе кровожадного фанатика, костлявые пальцы судорожно сжаты в кулаки, воспаленные глаза горят яростной радостью дорвавшегося до любимого дела маньяка…
– А ты чего бог, парень? – прокряхтел сзади меня Джем.
Я с трудом оторвался от созерцания картины, и немедленно меня захлестнуло трусливое желание обернуться. Картина была написана столь реалистично, что я боялся, как бы старик-маньяк, покончив с кроликом, не соскочил на пол кабака и не растоптал меня, трактирщика, весь мир…
– Да, – сказал трактирщик, оценив мои чувства. – Я первое время из-за этой мазни в собственном заведении боялся ночевать. Потом привык.
– Апофеоз садизма, – пожаловался я ему. – Кошмарный сон зайца… Я бы ее выкинул. Или продал за большие деньги обществу защиты животных.
– Ешь, – сказал трактирщик, ставя передо мной большой дымящийся горшок. – Меня эта мазня от серьезных неприятностей спасла. К тому же теперь кто попало ко мне не шляется.
– Это точно, – согласился я, оглядев пустой трактир. – Кто попало не шляется!
Есть, спасибо картине, мне расхотелось, но я из вежливости зачерпнул из горшка и попробовал. Потом зачерпнул еще раз. Потом попросил приготовить мне еще три-четыре порции. Понятно теперь, почему Бьорн – толстый. Худым при таком питании мог остаться только очень больной человек.
– Что будешь пить? – спросил Джем.
– Не беспокойся. Мне тут подарили. – И я показал трактирщику флягу.
Он остолбенел. Потом посмотрел на меня, как-то нехорошо посмотрел.
– Это фляжка Бьорна? – спросил он вкрадчиво.
– Да, – сказал я, предчувствуя неладное. – А что?
Трактирщик, не нагибаясь, пошарил где-то внизу и аккуратно положил на стойку жуткого вида молоток. Я на всякий случай отодвинулся.
– Это что же получается, – проворчал трактирщик, с интересом разглядывая инструмент, предназначенный для забивания гвоздей и не понравившихся ему посетителей. – Подарил флягу, получается… А этот, – трактирщик снова бросил на меня нехороший взгляд, – а этот с благодарностью принял…
– Ну да, – вынужден был признаться я, отодвигаясь еще дальше.