Лишь бы она поняла все правильно…
– Ты играешь в шахматы?
– Скукота! Я – парда, не забыл? Машина для убийств и все такое. У меня в крови война, а не вот эти ваши… – Она вскинула руки, не находя подходящих слов, а потом припечатала: – тактические ужимки.
– Ошибаешься. – Наследник мягко улыбнулся. – Шахматы – это не что иное, как расширенное единоборство.
– Скажешь тоже!
– Вообрази схватку двух борцов, – предложил Глош, стараясь подстроиться под шаги девушки так, чтобы той было комфортнее. – В поединке каждый из них стремится при помощи физического насилия принудить другого выполнить его волю. Цель каждого – сокрушить противника, сделать того неспособным ко всякому дальнейшему сопротивлению. Шахматы – та же борьба. Борьба умов.
Ноэми покосилась на него с недоверием, как смотрят на несущего бред ребенка, и Глошад с содроганием понял, что ему нравится даже ее скепсис.
Остановившись и встав напротив, он коснулся пальцами ее щеки, погладил шею и, зачарованно глядя на приоткрывшиеся губы пардочки, признался:
– Прелесть шахмат заключается в отсутствии удачи. Только сухой расчет и планирование.
Улыбнувшись, он отстранился и сделал приглашающий жест в сторону скупо освещенного зала. Туда, где в самом сердце, на специальном возвышении поражал своим величием престол Аристалии.
Глава 13
Правителями не рождаются
– Вынуждена признать, что идея отправиться в обход оказалась не так уж и плоха, – проворчала я, уже идя по залу.
Глошад мягко ступал за моей спиной.
Помнится, в детстве единственным местом, куда мы с Джеромом не рисковали совать свои любопытные носы, был тронный зал. Приятель откровенно боялся взбучки от родителей, я же испытывала суеверный страх перед престолом.
Стилизованный под древо жизни, он поражал своей монументальностью. Спинка трона, выполненная из редкой красной древесины, символизировала ствол, который поднимался на добрых три метра от земли. На верхушке древесину оплетали сотни, если не тысячи, витков золотых, серебряных и платиновых нитей, создававших пышную крону.
Крона делилась на четыре части, символизирующие времена года. От рождения жизни к ее угасанию. Весна – буйное цветение, создаваемое розовым сиянием сапфиров; лето – изумрудная листва; осень – капельки янтаря с гроздьями рубинов, изображавших плоды; зима – холодный блеск бриллиантов.
Король сидел у подножия древа, головой касаясь ствола, а ногами врастая в землю, подобно корням. Шестнадцать лет давалось каждому монарху, чтобы увидеть расцвет своей власти, его мерное течение, познать плоды собственных приказов и приготовиться к неизбежному угасанию.